– Вообще вся эта история с замужеством чингис Арифулловой напоминает известную народную поговорку: «Не было печали – купила баба порося», – в своей непередаваемой устало-ироничной манере вещал с экрана широко известный в России политолог и журналист (и еще кто-то там – забыл). – Чего хотел добиться этим союзом хурал и чего добился, так и осталось непонятным простому обывателю. Восстаний патриотов на Пелле и вызванного им вторжения миролюбивых каракорумцев так и не случилось, банальной войны за пелльское наследство – тоже, так что смысл в последних движениях политики хурала темен. Разве что окончательно застолбить за собой Эдессу, ну так там проалезийских настроений никогда и не наблюдалось, поскольку хрен, как известно, редьки не слаще. Если кто хоть какие-то очки в этой Приаповой дипломатии и выиграл, то это логретта. Мало того, что и так процветавшая в Алезии полигамия была закреплена законодательно, да еще и на высшем уровне, что, замечу, принесло логретте и лично годи немалую популярность, так и нынешние мужья Гаджиевой, на правах бывших иллюстриев консистории, теперь активно вещают на всех каналах о том, как хорошо в стране у годи жить. Напоминают мне их речи слова гимна, который на Праземле, в банке «Мицубиши», каждое утро пели сотрудники: «Я поступила в лучший колледж учиться банковскому делу уже давно, еще со школы работать в нашем банке я хотела», – ну и так далее по тексту. Насколько такая бесцеремонная пропаганда действенна, сказать однозначно сложно, но кого-то, наверное, все ж таки трогает. Тем более удивительно молчание бывшего диадоха армии Кожевникова, которому, казалось бы, теперь сам бог велел вещать о своих жутких страданиях в заточении и рассказывать препозиту с диадохом флота, в заочной, разумеется, полемике, о том, как оковы тяжкие падут, темницы рухнут – и свобода их встретит радостно у входа. Но нет, Каракорум хранит гордое молчание, ограничившись лишь официальной ремаркой об отпуске Арифулловой в связи с наступлением медового месяца. Глядя на это все со стороны, честно говоря, начинаешь задумываться: что за игру на этот раз затеяла Стальная Чингис и не произошел ли в хурале втихомолку переворот? То, что по всем каналам Каракорума не транслируют сплошь балет – это, знаете ли, еще не показатель. Однако до свидания.
Нет, уважаемый Михаил Владимирович, подумал я, переключаясь на заграничный «Ах, Аахен». Не было на Каракоруме переворота. А Кожевников молчит, потому как сразу опосля свадьбы с голографическим изображением чингис (ну не было ее в это время на Эдессе) взяли его под белы рученьки, запихали в яхту наместника, да и направили на мазерворлд. Уж не знаю, чтоб не выкрали или чтоб обратно не сбежал. Так что молчит он сейчас, как Лига Наций, только потому, что находится в отрыве от гравитационной связи. Ну и Арифулловой без мужа появляться на людях не резон. Сразу спросят, куды Гриню дели.
– …Гаджиева, конечно, известна некоторой экспрессивностью в поступках, однако человек она, для политика, достаточно здравомыслящий.
В политической передаче «Реакция» канала «Ах, Аахен» ведущий тоже был насквозь знакомый. Дородный, бородатый, в передней части головы лысый, в задней же, наоборот, длинноволосый, в какой-то то ли очень многокарманной одежке, то ли в невообразимой армии разгрузочном жилете поверх одежды обыкновенной – фиг поймешь.
– Тем более непонятно, – продолжил он, поблескивая лысиной и стеклами очков без оправы, – для чего ей потребовалось заводить себе двух мужей разом. Ей, прямо говоря, и один-то ни к чему был, в текущей-то обстановке. Но об этом мы узнали уже только из этрусского посольства.
Он повернулся к телевизору, на экране которого тут же возникло изображение одетого в плащ пухловатого мужчины с кепкой поверх рыжей шевелюры, с рыженькой же аккуратной бородкой с усами и тростью в руке. Позади стоящего у перил мостика мужчины отчетливо виднелось заснеженное посольство Этрурии в главном городе Аахена Карлсбаде.
Ну-ну, интересно, о чем же зрителям поведает Егор наш Станиславович?
– Действительно, реакция сената оказалась довольно странной, – сказал он. – Если стренстаг и эллинский синклит направили поздравительные телеграммы новобрачным, как это и принято в подобных случаях, то правительство Этрурии отчего-то от такого шага в отношении Гаджиевой и ее мужей воздержалось. Более того, сенат продемонстрировал явное неудовольствие, что весьма негативно сказалось на алезийско-этрусских отношениях. Вероятно, что слухи о переговорах на тему союза между Этрурией и Алезией, которые последнее время питали весь политический бомонд, не так уж и беспочвенны. Следует предположить, что планировался династический брак на высшем уровне…
Ничего нового, оригинального или просто свежего я из дальнейшего трепа не услышал – как и всегда с этим типом бывает. Одни притягивания фактов за уши и натягивание совы на глобус Гондураса. Да и второй ведущий, всегда ревностно исполняющий политический заказ любой власти, ничего ценного не произнес. Разругал Гаджиеву, высказал уверенность в грядущем потеплении отношений (читай – альянсе) между Аахеном и Этрурией…
Эх, Анатолий Александрович, умный мужик, а такую чушь несете порой. И реакция ваша есть не что иное, как устаревший метод диагностики сифилиса. Тоньше с этим замужеством оказалась интрига и куда как интереснее. Ну или банальнее и не увлекательнее – с какого ракурса поглядеть.
События произошли строго в соответствии с миниатюрой Михаила «Ну тупые!» Задорнова – «че ха-ха, все ж из-за бабок, все как у нас на зоне». Ребятки с Пеллы оказались те еще жучары, доложу я вам. Вон, говорят, «Киндяшков взятки берет»… Да я по сравнению с этими деятелями ангел небесный и бессребреник высшей категории! Отложил, конечно, со мздов… со мздей… со взяток, короче, кой-чего на после шоу – так совсем чуть-чуть. На квартирешку не хватит (разве что в каком Верхнем Мухосранске), но не очень навороченную машину, вздумай я водительские права получить, прикупить можно. Да у меня, в конце концов, родный племяш на отечественном корыте патриота изображает!
Но это, оказывается, мелочь, плаваю я недостаточно глубоко. Доблестные диадохи и препозит на военных заказах столько наворовали, столько им понаоткатывали, что ни в сказке сказать, ни прокурору написать. Если б хоть половину из уворованного, да по анонимным счетам в разных странах распиханного, они додумались в оборону вложить, Алезия с Каракорумом пыль бы глотать замучились, их завоевывая. Причем, чем хуже у консистории шли дела, тем больше эти жлобы из казны и бизнесменов высасывали. О будущем заботились, о безбедном. Своем, разумеется.
