— Докладывай, как прошла операция, какие успехи? Диверсантов устранили? — спросил так, словно заранее знал ответ. — Садись, садись.
Я довольно кратко рассказал об успехах группы. Пока ждал в коридоре думал не говорить о столкновении с Фудзивара, но решил рассказать, чтобы не держать в себе. Изведусь ведь самоедством. Пусть лучше оставшиеся из клана знают, кто виноват и к кому за спросом обращаться.
Генерал выслушал спокойно, уточнил пару моментов о том, как мы отбили блокпост.
— Хорошо поработали, — заключил он. — Но следовало сразу уходить к Курильску.
— Почему нас отозвали? — спросил я. — На Кунашир перебросят?
— Нет. Поступил приказ вернуть тебя в столицу. Вы и так сделали больше, чем другие, так что всё нормально. Разрешение на вылет вашему самолёту я дал. И от лица командования операцией, выношу тебе и всей группе благодарность.
— Может, мы ещё поучаствуем? — спросил я.
— Наступление идёт полным ходом и без специалистов. К вечеру скинем японцев в океан.
— А что со второй группой?
— Не очень. Нарвались на клановых, но дали бой и отступили. Хорошо, что обошлось без потерь. Два дня в лесах прячутся, сейчас пытаются объединиться с основными силами и как только будет возможность, вытащим их оттуда вертолётом.
— Можете сделать так, чтобы император Тайсе знал, кто с Фудзивара разобрался? — всё-таки решился я.
— Странная просьба, — он внимательно посмотрел на меня, оценил серьёзность. — Сделаю. Как только военная операция закончится.
— Спасибо. Может мне всё-таки вернуться? Хотя бы на Кунашир.
— Так, Кузьма Фёдорович, ты это настроение оставь. В столице сейчас бардак и сумятица. Думаю, что твоя помощь там нужна больше, чем здесь. Давай, в приказном порядке, отдыхай и домой, — он поймал взгляд майора, махнул рукой, как бы показывая, что не до него сейчас. — Но, если хочешь, я тебя на службу возьму, звание присвою…
— Нет, нет, домой, — быстро сказал я. — Тем более там, как Вы сказали, бардак.
Он улыбнулся, встал первым, крепко пожал руку. Разошлись без прощаний. Я вышел на улицу, подошёл к своей группе. Они подобрались, ожидая, что нас сейчас перебросят куда-нибудь в горячую точку. Выдержал драматическую паузу.
— Приказали ехать домой, — с грустью в голосе выдохнул я.
— Так быстро? — удивилась Марина.
— Отличный приказ, — сказал Василий. Джим его поддержал, одобрительно закивал. — Сейчас транспорт какой-нибудь реквизируем…
В такой суете машину можно было только отнять, поэтому пришлось нам идти пешочком, тем более было недалеко. Не скажу, что я сильно устал, но возвращаться домой после задания всегда приятно. Скидываешь груз проблем и сразу становится легче. Дежурившие у ангара бойцы обрадовались нашему появлению, приветственно замахали руками, кто-то даже обнял друзей. Едва я вошёл, столкнулся нос к носу с сёстрами Юй. В зимних камуфляжных комбинезонах они совсем не выглядели воинственно, скорее уморительно. Все дни думал, что надо бы их выпороть в воспитательных целях, но сейчас, увидел и из головы вылетело. Я не специалист, по чтению эмоций, но показалось, что они действительно рады меня видеть. Немного поклонились, сказав что-то на китайском.
— Эх, — я подошёл, поддавшись порыву души, крепко обнял.
— Кому-то слуг дарят, а кто-то должен сам переодеваться, — проворчала проходящая мимо Марго.
— Очень смешно, — проворчал я ей вслед. — Ну, что поехали домой?
— Домой, — согласилась Юй Ми.
Отбиться от их навязчивого внимания не получилось, но я и не старался. Они едва в комбинезон не вцепились, провожая к палатке. Зато, за время моего отсутствия успели подобрать для меня тёплую одежду, при этом не военную. Уже позже узнал, что они ездили в город, чтобы купить её. Запрягли пилота, взяли нашу машину и помчались по магазинам. Интересно, как умудрились его уговорить. Но хорошо, что с размером угадали. Стоило начать стягивать комбинезон, как сзади послышались охи, и девчонки забегали по палатке как ужаленные. Ну да, синяк у меня расплылся чуть больше, но судя по цвету, уже начал проходить. Бывало и хуже, но на них это произвело впечатление.
В итоге собрались часа за три, особо не спеша. Погрузили вещи в самолёт, сдали имущество, которое брали на прокат, отчитались перед комендантом. Он заходил в ангар, всё пытался выяснить улетаем мы или нет. Может, генерал Осташков беспокоился, как бы я не полез на поле боя? Зря. А с нашим скорым возвращением, скорее всего, Наумовы постарались. Я хотел позвонить, предупредить своих, что со мной всё нормально, но военные глушили сотовую связь и мобильный интернет.
Москва, Шереметьево, шесть часов вечера
Тёмно-красный автобус на стоянке у аэропорта можно было не искать. На фоне многочисленных такси он смотрелся как слон в пруду уток. То есть притягивал взгляд, стоило только выйти из здания. Мне удалось дозвониться до Таси и оказалось, что они с Алёной уже ждали нас. Не знали точное время прилёта, поэтому отдыхали в автобусе. У самого автобуса она сцапала меня в объятия, расцеловала и долго не отпускала.
— Как долетели? — спросила она, ещё раз оглядывая с ног до головы.
— Хорошо, но долго. Утомили меня за сегодня перелёты. На вертолёте два с половиной часа тряслись, затем через всю Россию на самолёте. Иной раз хочется спросить, ну почему такая огромная страна, а потом вспоминаешь, что это всё наше, родное и становится легче.
— О как, — она удивлённо посмотрела на меня. — Видать, точно утомило. Никто не ранен, все живы-здоровы?
— Все целы. И раз ты заметила, — я проследил за её взглядом на сестёр, всё ещё стоявших за моей спиной с саквояжами, — знакомься, Юй Ми и Юй Фэйфэй, наши горничные или прислуга, не знаю, как будет правильно.
— Ты нанял прислугу? — удивилась она.
— Хуже. Не нанял. Думал, ты в курсе.
— Купил, что ли? — улыбнулась она.
— Ещё хуже.
— Ты ставишь меня в тупик, — она ещё раз оглядела девушек. — Они по-русски говорят?
— Только Юй Ми. В общем, это такой своеобразный подарок от императора Цао. У них пожизненный контракт, который ни разорвать, ни выкупить…
— Если от самого императора, — задумчиво протянула она, — то что-нибудь придумаем. Поехали, по пути поговорим. Ты ужинал? Можем заехать в ресторан по пути.
— В самолёте покушали.
Я посмотрел на сестёр, и они поднялись в автобус, быстро огляделись, приметив кухню. Что-то спросили у Фа Чжэна. Джим уже развалился на последнем диване, собираясь поспать в дороге. В самолётах он всегда чувствовал себя некомфортно. Сядет у запасного выхода, вцепится в подлокотники и так всю поездку, даже если лететь часов десять. А ещё тихо ругается на ломаном японском.
Усадив меня за стол, Тася опустилась рядом, взяла за руку. Алёна быстро устроилась напротив, пока никто не занял это место. Хотя помешать ей могли только сёстры Юй или Фа Чжэн. Василий остался с самолётом и группой, а больше с нами никто не поехал.
— По телевизору страшные кадры показывали, — сказала Тася. — Хорошо, что вы целыми вернулись.
— Что-то я там журналистов не заметил, — поморщился я. — Чувство такое, что на краю света побывал. Постоянный ветер, дождь, туман, скрывающий океан и зелень.
— Вчера начали показывать сгоревшие посёлки и технику. А ещё, как горел большой корабль, правда, не наш, японский.
— Тая, я тебя прошу, давай про войну в другой раз. Тошно…
— Хорошо, хорошо, — закивала она, погладила по руке. — Тогда про наши дела послушай. Тебе какие новости первыми рассказать, хорошие или плохие?
— С плохих всегда начинают.
— Помнишь американца, которому ты руку сломал?
— Помню. Редкостный засранец.
— Он уже пару дней как по институту ходит, тебя ищет. Требует реванша и честного поединка.
— Честного этот как? Чтобы я стоял, желательно с закрытыми глазами, а он меня бил? У него что рука уже зажила?
— Нет, так и ходит с гипсом, — она рассмеялась и стала немного серьёзней. — Он очень сильный мастер, будь с ним осторожен.
