Вот так выходя с рынка, попаивая свежего вкусного питьевого кваса, не для окрошки, сахара много, а стакан мой, я ещё две канистры для питьевой воды наполнил, торговка из бочки налила. Больше не отпускала, мол, другие тоже хотят, когда увидел парнишку, что сидел на мопеде, моих годов, и спросил, даже сам неожиданно для себя:
- Почём мопед?
Парника моего возраста был, осмотрел с ног до головы, и буркнул:
- За сотку отдам.
- Нормально. Только расписку напиши, что продал. А то мало ли родители прибегут, скажут, что украл.
Тот легко согласился, и расписку написал, я дал тетрадь и самописную ручку, указал сумму, тот её получил, и свои данные. Надеюсь настоящие, мог и левые дать. Техника сменил хозяина, парнишка не удивился что я с собой такую сумму ношу, бак почти полный, и я покатил к выезду из города, там где устроился на окраине. Вот так и заполучил это чудо. А пока неделю жил у города, свистнул со склад магазина красную «Яву-350», с коляской. Только что пришли. А вот мопед оказался с подвохом, то-то прошлый владелец так легко от него избавился. Постоянные проблемы, ломался. Ну а что, я не против, вся техника в хранилище в порядке, хоть тут руки приложу. Да и «Яву» собрал. Так что довёл за пару недель, не спеша, до идеала, и больше проблем не возникало. А мопед оказался отличным средством чтобы колесить по серпантину дорог Крыма. Я на нём и до Одессы добрался. Это уже в июле было. А в августе, по побережью, не заезжая в Крым, в Геленджик. Хотя стоит сказать, что пока жил в Одессе и посещал её известный Привоз, там действительно можно купить всё, да и я продал с пару сотен пластинок западных хитов, пяток музыкальных проигрывателей, с руками отрывали, главное сотрудникам милиции не попасться, то отлучился из города дня на четыре. В Киев смотался. Там увёл с железнодорожной станции новенькую красно-белую «Волгу», «ГАЗ-21». Ну и армейский «ГАЗ-66», бортовой, с крытым кузовом. Это всё что попалось. Как-то безмашинные дни были, только эти два эшелона и всё. Задерживаться не стал и вернулся. А теперь то, зачем я на самом деле и вернулся. Узнать, что там с семьёй. Тянул время, признаю, как-то не по себе было, но вот собрался с духом. Первым делом в Геленджик, а потом и в станицу. Пора.
Добравшись до этого приморского городка, теперь уже курортного, что разместился по берегам бухты в виде подковы, выяснил уже на следующий день, что того дома, где я проживал с семьёй, и откуда ушёл на последнюю рыбалку, где и был похищен, не было. Там велась немалая стройка, ставили кирпичные пятиэтажки, так что тут целого квартала частных домов не было, вот и пришлось походить по тому частному району, где такой стройки ещё не было. От одной старушки и выяснил всё что хотел. Она с матерью моей дружила, знала семью хорошо. Значит так, как я пропал, меня конечно поискали, погоревали, но летом сорок пятого окончательно перебрались в станицу. В доме осталась Раиса с детьми и Айболит, тот умер осенью сорок пятого. Дольше прожил, чем я думал. Похоронив, та дальше зажила. Замуж вышла в сорок седьмом, новый ребёнок, но муж её вскоре бросил. Так Раиса тут и живёт, работает продавщицей в магазине, уже лет пятнадцать. Кстати, дом и участок у той забрали, так выдали взамен двухкомнатную квартиру, в новой пятиэтажке. С балконом, на третьем этаже. Уже живут. Так что та в порядке. Я всё равно подкараулил её и глянул со стороны. Да уж, с трудом узнал, расплылась изрядно, теперь это сорокапятилетняя бабищ-ща с крикливым голосом. Хм, замечал, что продавщицы в советских магазинах на одно лицо, засаленные халаты, расплывшиеся фигуры и крикливые голоса. Их по этим признакам подбирают? Раиса явно под них попадала. Я посетил её квартиру, пока та на работе была. Не особо и бедно, та явно левачила или химича. Вполне достойная обстановка для этих времён. А жила та одна, детей не было. Старшая Даша замужем, как раз в станице проживает, там видимо с замужем и познакомилась, когда бабушку с дедом навещала, уже два ребёнка есть. Потом сын, служит сверхсрочником, пограничник. Младшая дочка учится в Ростове. Какой-то ВУЗ, тут точно не знаю. Хотя нашёл письма от дочки. На химика учится, первый курс.
Покинув Геленджик, всего два дня и пробыл, и покатил к станице. На мопеде долго, на «Ирокезе» долетел. Остаток ночи проспал в автодоме, в южной комплектации. Будильник поднял до рассвета. Не хочу чтобы местные его увидели, там уже просыпались. Доспал уже в спальнике, в кустарнике. Так что вошёл я в станицу в девять утра, а она разрослась, тут известный конезавод был. Пройдя мимо участка, где когда-то жил, пригляделся. Дом стоял, большой, крыша железная, сарай сохранился тот что я отстроил, справное хозяйство, а вот танка не было. Нашёл я его у школы, на территории на высоком постаменте стоял, гордо подняв ствол пушки. Подойдя ближе и присмотрелся между катками. А днище вварили обратно, там дыра была в полтора квадратных метра. Подрыв боекомплекта просто так не проходит, потому сборщики не заинтересовались им. А слева от дверей школы было написано, что та имени пионера Терентия Красницкого, и портрет на мраморной доске. М-да, а похож. Школа ещё готовилась к началу учебного года. Детишек хватало, с вёдрами бегали, клумбы копали, прибирались. В основном девчата, парней мало было. Перехватив женщину, явно учительницу, та выходила из здания, я сказал:
- Извините. Здравствуйте. Я изучаю жизнь Терентия Красницкого, и немного не понимаю некоторых вещей. Можно у вас узнать?
- Здравствуйте, молодой человек, - отозвалась женщина и попыталась поправить очки привычным движением, но их не было на носу, та их ранее поняла наверх, на лоб, но не смутилась, и вопросительно посмотрела на меня.
- Терентии везде утверждал, что он принципиальный октябрёнок, не пионер, а тут написано вот это. Я в недоумении.
- После трагической гибели Терентия, общим голосованием пионерской дружины нашей школы, его приняли в почётные пионеры. Посмертно.
- А так можно? - вздохнув, уточнил я. Вот ведь, не нытьём так катаньем.
- Да, нам разрешили. В школе есть уголок Терентия, там многие его вещи, родители пожертвовали, и обе награды. Не копии. Хотите посмотреть?
- Я был бы не против.
Та сама не стала, подозвала одну из девчат, лет пятнадцати, и дал той такое поручение:
- Вот. Алена Краснова, наша староста, она вам покажет.
Дивчина действительно всё показала. Многое я узнал, но некоторые вещи мне точно не принадлежали, я видел их впервые. Видимо под видом моих вещей передавали, объём для небольшого музея добирали.
- Всё-всё о нём знаете? - уточнил я. - А расскажет о его семье.
Ну о Раисе та знала мало, фронтовик, орденоносец, наградили орденом «Отечественной войны» второй степени в пятьдесят третьем, ну это было, сейчас живёт на черноморском побережье. Трое детей. Это всё что та знала. Это всё я и сам выяснил, даже больше. Теперь по остальным. Дашу та отлично знала. Это её тётя, родственница по мужу. Мать и отец у меня живы, старенькие, на пенсии, сейчас по хозяйству в большинстве. Отец на мотоцикле, у него «Иж», на рыбалку часто ездит. Внуков и внучек нянчат, садика-то в станице как нет, так и не было. Отец в звании старшины вернулся домой осенью сорок пятого. А вот Георгий дослужился до полковника, войну в казачьей дивизии заканчивал, командиром линейной роты. Недавно в отставку вышел. В Сочи живёт с супругой, детей у них не было. Службу закончил начальником штаба стрелковой дивизии. Какая знающая девочка. Оказалось, тот был зимой в станице, описывал меня дружине пионеров имении пионера Красницкого, ну и свою биографию озвучил. Как я спасал его из плена рассказал без утайки, хотя вроде это всё секретно было. Даже как купил его за портсигар у немцев. Надо же, помнит. Объяснял за что я первый орден получил. Что по Насте, то она Краснодаре живёт, врачом стала, как и хотела, та про это и при мне говорила. Исполнила мечту Раисы. По танку, его хотели забрать ещё в сорок пятом, на переплавку, так вся станица встала и не дали, хотели писать Сталину, но решили силами власти области, так что официально и оформили как памятник. Потому тот тут и стоит. В общем, семье никакой угрозы от властей не было, видимо те сделали вид что они тут не причём, и зачистили все следы, заодно объявили меня погибшим на море. Трагическая случайность. Ну я так и думал.
