понимая неотвратимость смерти Константина, но приказа ослушаться не могла.
Шпага, нацеленная в сердце, начала движение. Но именно в этот момент Воронцов позвал свой родовой меч обратно в руку, и тот возник всего лишь в пяти сантиметрах от груди графа. Даже выпад не понадобился, враг налетел сам на выставленное оружие. Клинок вошел точно в сердце противника, разгон сделал свое дело, кончик меча показался из спины. Несколько секунд было тихо. Граф еще улыбался, но вот улыбка сошла с его лица, она исказилось гримасой. Шпага, так и не доставшая Воронцова, упала на каменный пол, ноги бретера подкосились, и он завалился на бок. Константин, не обращая внимания на рев толпы, выдернул скьявону и посмотрел в лицо врага. Обреченность, а в глазах ненависть. Захотелось плюнуть, но это бы было пренебрежением.
— Тебе срочно нужны уроки по фехтованию, — заметила Юлия, она ворчала, но Воронцов чувствовал в ее голосе облечение и радость.
— Вы правы, боярышня, вот только времени у меня нет.
— Это верно, — согласилась собеседница. — Интересно, возникнет ли претензия к тебе по поводу поединка, ты ведь победил не совсем честно?
— Сейчас выясним, — усмехнулся Константин и посмотрел на подошедшего гвардейца.
— Победа боярина Воронцова, — провозгласил он. — Поединок закончен.
— Вот и ответ, — мысленно произнес Воронцов. — Что ж, думаю, Ставр подсуетился. Конечно, в кулуарах будут ходить слухи, но убит дуэлянт, так что, официально мне не предъявят.
— Не пугай меня так больше, — подойдя, попросила Лада.
— Не буду, — отмахнулся Константин, он уже убрал скьявону, и теперь обдумывал, где бы найти бинты, кровь, стекала по левой руке и лилась на пол тонким ручейком. Воронцов покачнулся. — Сходил, блин, на танцы, — прошипел он сквозь зубы и рухнул бы, если бы не парочка гвардейцев, которые подхватили его и отвели в сторону, где его дожидался лекарь, во всяком случае, чемоданчик у него был точной копией того, что присутствовал на дуэли с бароном.
— Садитесь, сейчас я приведу вас в порядок, — заверил мужичок и полез в сумку за каким-то снадобьем.
— Будьте любезны, приведите, — морщась, произнес Воронцов, откидываясь на спинку стула, — мне через несколько часов в дорогу.
— Ничего страшного, — заверил лекарь. — Главное — не утруждать руку, раны не опасны. Сейчас подлечим, боюсь, только шрам на щеке останется.
Константин на это только хмыкнул, его регенерация сделает свое дело, никаких шрамов. Какой-то раствор из бутылки полился на рану на щеке, и он стиснул зубы, так сильно защипало. Да уж, неудачный прием получился.
Ровно в четыре утра под проливным дождем автомобиль «Запад», за рулем которого сидел Горд, остановился возле трапа небольшого по местным меркам леткора. Двадцать — двадцать пять метров в длину, высота около шести, трап широкий, всего пять ступенек.
— Ну что, давай прощаться? — произнес Воронцов и протянул наемнику руку. — Береги Ладу, особо никуда не лезьте, занимайтесь делами Торгового дома, вот тут у вас будет достаточно головной боли. Хотя от вас уже много и не требуется, с Бызыром и Гонтом мы все обсудили, они знают, что делать.
— Все будет хорошо, Ваше сиятельство, — заверил его Горд, — и Ладу сберегу, и за делом пригляжу, хотя в этом и нет нужды, управляющий у нас головастый, все ваши инструкции, пусть и странные, но понял и принял к сведению. Так что, когда вернетесь, думаю, дело будет уже запущено.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Воронцов, уж чего-чего, а инструкций он оставил прилично. — А если не вернусь, не поминайте лихом. Завещание, если что, у правоведа в здании совета. — С этими словами он пожал руку Подземнику, игнорируя осуждающий взгляд наемника, и выбрался наружу.
Обматюкав мерзкую погоду, Константин с левой рукой на перевязи замер перед трапом. Дрозд, выпрыгнувший с заднего сиденья, раскрыл над ним большой зонт, не давая работодателю промокнуть.
Не прошло и десяти секунд, как дверь на леткоре распахнулась, и в дверном проеме появился Радим Теренский.
— Ваше сиятельство, — поприветствовал он Воронцова, — не стойте под дождем, поднимайтесь на борт.
— Рад видеть, граф, — ответил Константин и, не дожидаясь Дрозда, который вместе с Савой начал выгружать вещи, взбежал по трапу.
Вещей взяли по минимуму, четыре сумки, три чехла с карабинами, рюкзак, подаренный ему Виром. Да, Воронцов решил прихватить его с собой, приторочив к нему «Кару Сварога». Обменявшись крепким рукопожатием с капитаном, он осмотрел коридор, тот шел вдоль всего борта. Больше всего это напоминало железнодорожный вагон — слева двери, как в купе, всего три штуки, справа иллюминаторы, коридор, шириной чуть больше метра. С одной стороны тупик, со второй — лестница на второй ярус.
— Прошу вас за мной, Ваше сиятельство.
— Граф, давайте договоримся, когда мы наедине, я для вас просто Константин. Если хотите, можете из вежливости добавлять Андреевич, или боярин Воронцов, без сиятельств обойдемся.
— Договорились. Я для вас Радим, или капитан. Без всякой светлости.
Бывший частный детектив хмыкнул.
— Рад, что мы прояснили вопросы освещения, — и, махнув рукой выбравшемуся из машины Горду, пошел по коридору.
Радим обернулся и бросил озадаченный взгляд на Воронцова, потом до него дошла шутка, и он улыбнулся открыто и хорошо.
— Отлично сказано, боярин. А теперь давайте поспешим, а то ваши люди, несмотря на плащи, вымокнут до нитки.
И точно, в освободившийся дверной проем ввалились его охранники. Первым, волоча сумку и два чехла с карабинами, шел Дрозд, как старший в паре. За ним тащил остальное Сава. Следом появился крепкий носатый парень в серебристом кителе, точно такой же был на капитане леткора, и, втянув хитрым механизмом трап, который в сложенном состоянии оказался частью порога, закрыл массивную дверь. Все это Воронцов наблюдал вполоборота, пока шел за графом.
Поднявшись по лестнице, Константин оказался в широком и на этот раз хорошо освещенном коридоре, деревянные панели на стенах, ковровые дорожки на полу, эта надстройка была по всей ширине леткора, метров, наверное, пятнадцать или двадцать.
— Общий зал, — пояснил Радим. — Тут и вечера проводим, если не на вахте, и обедаем. Кухонный блок вон там, слева. Выши комнаты прямо за ним у правого борта. Каюты экипажа на нижнем уровне, мои апартаменты перед вами. Вон тот проход — на мостик. Больше тут ничего нет. Пойдемте, покажу ваши комнаты, — пригласил граф, направившись к двери, — и будем взлетать. Со своим помощником познакомлю чуть позже. Жаль, что не сможете нормально полюбоваться на взлет, ведуны, заведующие погодой, наотрез отказались разгонять тучи, мол, дождей давно не было, пусть польет поля.
Константин хмыкнул, ему уже доводилось летать в грозу, воспоминания не из самых приятных.
