них к тубам, выбиваются из образа…
— Наблюдатели, доклад! — Из-под маски голос старшины прозвучал глухо, но внятно.
— Цель двойная по траверзу левого борта, высота — сорок кабельтовых, расстояние — девяносто, сокращается. Скорость… шестьдесят узлов, снос по ветру — пять к корме. Опознавательные знаки отсутствуют!
— Тип цели? — прорычал Иван. Теперь понятно, почему я их не видел. Не мой сектор обзора, а Полукварта настрого запретил мне «крутить башкой» перископа… тренировка же, чтоб ее.
— Рейдеры… каботаж, — откликнулся наблюдатель с первого поста.
— Хм… и на что они надеются, интересно? — глухо, в пустоту проговорил Полукварта, машинально принимая у меня из рук тубу.
Тележка опустела, и я покатил ее обратно в отсек, чтобы не болталась по палубе, мешая работе канониров и расчетов. Именно в этот момент и зазвонил телефон.
Палубный старшина снял трубку, выслушал приказ и перевел телефонную связь на судовую «вопилку».
Из громкоговорителя, перекрывая палубный шум, разнесся голос капитана:
— Внимание! Пара пиратских лоханок преследует «Феникс». Судя по всему, германцы. Оторваться от них с нашим грузом сразу мы не сможем. Посему… экипажу занять места по боевому расписанию. Огневой палубе: орудия в боевое положение, огонь по готовности. Машинное отделение — расклепать резерв, готовность один. Полный вперед.
С наблюдательного поста меня Иван снял, и… я его понимаю. По данным, диктуемым матросами-наблюдателями, канониры ориентируют орудия в спонсонах. Иного способа наведения этих дур на цель в принципе не существует. Нет у них собственных прицельных приспособлений, да они и ни к чему. И доверять юнцу такую работу, как определение местонахождения цели для работы канониров, было бы… хм… рискованно.
Но без дела я не остался. Палубный старшина приставил меня к одному из легких орудий, тому самому, что добрых два месяца было для меня учебным пособием. Ну и ладно, я не гордый, мне и «малого» достаточно. Хотя, конечно, пострелять из большой пушки хотелось…
Страх? Да не было никакого страха. Вот когда по свалке шарахался, боялся… за шкуру свою, за скрученный с дирижаблей товар… А сейчас только кровь в висках стучит, да мандраж, словно там, перед очередной лесной вылазкой против сестер и братца.
Я огляделся по сторонам и, убедившись, что товарищи тоже не собираются праздновать труса, взбодрившись, приготовился слушать данные наблюдателей… и ждать приказа открыть огонь.
Хельга уставилась на свое отражение в зеркале и вздохнула. Нет, совсем не так она представляла себе службу на «ките». И уж точно не ожидала, что здесь будет служить подопечный отца… Ну вот что стоило этим конспираторам сообщить ей заранее, а? Почему она должна была выставлять себя дурой перед Вол… капитаном и узнавать такие новости от него?! А эта выходка Рика с оплатой проживания? Дурак малолетний! Подумаешь, ошиблась с книгой. Нечего было разбрасывать свои вещи по всему дому… кто ж знал, что все так обернется?
Хельга вздохнула. Надо признать, что сама она тоже умудрилась наделать ошибок. Но этот мальчишка ее действительно довел! И если бы не прямой приказ капитана…
Гордость… гордость, да! Она четыре года отдала учебе, работала на износ, не жалея сил и времени, делала все, чтобы с отличием закончить училище, получить офицерский патент и соответствующую ее статусу должность!
Мечтала о службе на «ките» с самой первой практики. Мечтала об уважении и почете, которые окружают каждого офицера «кита». Высшая каста воздухоплавателей. Пусть «кит» не военный, женщин туда все равно не берут, пусть транспортник, но… «кит», а не слабосильный каботажник, каких тысячи и тысячи!
Выучилась, выпустилась, получила то, о чем мечтала! Сняла дом в приличном округе Новгородского посада, наняла кухарку, все как положено! Соседи? Достаточно было одного появления на улице в парадной форме, и их уважение обеспечено. Она вошла в круг уважаемых людей, с ней здоровается даже глава округа, и не считает зазорным пригласить на чай его супруга. Окружной пристав при встрече раскланивается.
И тут появляется этот чумазый мальчишка. Оборванец в замызганном комбезе… над которым отец квохчет, как наседка над яйцом. Мелкий, наглый, да еще эта его вечная холодная усмешечка! Но отец словно не видит, нет, не понимает, что взял под крыло уже готового преступника! Вора, убийцу… в нем же вообще ничего не осталось от того Рика, которого помнила Хельга по своим визитам в Меллинг на каникулы.
Мальчик, которого она учила русскому языку, пропал, сменился вот этим волчонком с издевательской улыбкой и ледяным взглядом, вооруженным и постоянно настороженным, готовым драться и… убивать. Хельга это сразу поняла. Ну пусть не совсем сразу, но поняла же! А отец оказался слепым. Мало того, он настолько привязался к мальчишке, что, когда дочь попыталась открыть ему глаза на змеиную сущность Рика, он же ее и обвинил во всех грехах!
А поведение самого мальчишки?! Никакого воспитания! Да Хельга чуть под землю со стыда не провалилась, когда он полез под днище мобиля… у всех на виду, словно так и надо! Хорошо еще, что на улице в тот момент не было никого из знакомых или соседей Завидичей. Страшно подумать, какие слухи пошли бы гулять по округе.
А его учеба? Это же курам на смех! Кто поверит, что мальчишка, больше года проживший на свалке, способен сдать выпускные испытания в гимназии?! А поступление на заочное отделение училища?! Ее училища! Бред ведь, самый настоящий бред! Хельге понадобилось полтора года подготовки после окончания гимназии, чтобы сдать экзамены на очное отделение. И после этого кто-то будет утверждать, что можно поступить в училище, как поступил Кирилл? Смех, да и только. Нет, понятное дело, что учеба на заочном отделении сильно отличается, но даже для того, чтобы пройти обычное собеседование у директора, одной гимназической подготовки, которой, кстати, у Кирилла и нет, невозможно! Программа? Да, учебный план у заочников проще, и по окончании училища им не светит служба на «китах», ни под каким видом, но мелкий паршивец и тут сумел обойти правила.
Юнец на «Фениксе», которого капитан думал навязать ей в подопечные! Опять этот чертов Рик — Кирилл! Видите ли, это было предложение, от которого Воло… капитан не мог отказаться. Опять батюшка подсуетился, не иначе. И почему он дочке родной так не помогал, как этому беспризорнику?!
От размышлений девушку оторвал сигнал боевой тревоги, раздавшийся в каюте. Охнув, Хельга вскочила из-за стола, метнулась к шкафу и, закрепив на поясе спасбаллон, помчалась на свой пост. А в голове билась одна мысль: почему все это должно было произойти именно в ее первый выход?!
— Хельга Мироновна, займите место за штурманским столом и
