за фильм 'Государственный преступник'.
Я обвел взглядом поле крестов, памятников и склепов с редкими и скорбными деревьями, и задумался.
- Ну что?
- Все они лежат на чужбине.
- Да, тут можно почувствовать, что творилось у нас в стране лет сто назад.
Наверное, такого ни в каком фильме или книге прочувствовать невозможно. Нужно вот так стоять, вот так смотреть на эту поразительную картину, слушать тишину, думая о том, как сто лет назад начинались бедствия, аресты, доносы, тюрьмы, расстрелы, смерти, потери близких, и много других людских катастроф. Можно представить, какая буря разразилась в то жаркое время. Но. Прошли годы и теперь все успокоилось.
- У нас как-то этого не чувствуется. Такого спокойствия.
Дэн отшутился, показывая на спортивную площадку, вплотную примыкавшую к стене кладбища:
- Да, когда у нас поле для регби будет у забора кладбища, то мы догоним пригород Парижа. - Сейчас на поле, про которое говорил Дэн, никого не было. Но не трудно представить себе, что тут делается во время матча. Неудобно европейцы придумали, это точно. - А вообще-то в Риме наших побольше. Увидим, если доберемся.
Любитель кладбищ, ага, еще и в Риме собирается заехать... Я обернулся и посмотрел на него и спросил:
- А ты что думаешь, глядя на все это?
Я имел ввиду могилы, но конечно мне хотелось понять - чувствует ли он этот вечный покой... Он сказал:
- Смерть это интересно. Наверное, было бы интересно испытать, что это такое. Но, вряд ли мне это удастся.
- Так ты бессмертный?
- Ну, типа да.
Скорость стряхнула кладбищенское настроение.
Мне было приятно слышать ревущий мотор.
Мы объехали Париж-Орли по шоссе Солей. Парочка самолетов зависала над нами заходя на посадку.
Движение в городе было устроено удобное. По А6Б мы заехали в центр, а по Е15 подкатили к нашему району. Наверняка мозги Дэна оперировали именно такой информацией А6Б, Е15. Ну, а я таращился за окно.
Наш дом оказался 8-этажным, причем последние два этажа были художественно пристроены. Окна выходили на площадь, образованную несколькими улицами, одной из которых была улица Телеграф. Внизу металлическая калитка в глухой побеленной стене пропустила нас довольно быстро. У Дэна был ключик.
- Это почти самая высокая точка города, - сказал Дэн, как будто это что-то значило.
- Как тут с проницаемостью?
- Это здание защищено, оно полностью в нашей собственности.
Дэн стал как-то странно проявлять неуверенность, не хотел, чтобы мы выходили на улицу. Объяснял это тем, что часть ситуации 'не видит'. В Киеве он вел себя по-другому.
- Посмотришь телевизор? - спросил Дэн. И экран ТВ на стене сейчас же заработал. И вот тут мне стало немного больше понятно, что происходит. Я смотрел на новостные вопли дикторов с открытым ртом. Хоть Дэн и запустил новости про Луну, но, видно, они еще не до всех СМИ дошли, и не везде подавались как сенсация.
'На Луне будет жизнь', 'По Европе путешествует директор военного комплекса России. Не пора ли его остановить?' 'Что вынюхивает глава частной оружейной лавочки в Париже?' 'В Киеве убиты 15 человек бандитом из России', 'Лунный проект', 'Агрессия России!' 'Невиданная угроза РФ!' 'Угроза демократии с востока!' 'Бит корпорация захватывает Луну'...
- Это что все про нас?
- По большей части про тебя. Я-то всего лишь охранник, - неприкрытая ирония почувствовалась в его тоне. Но он заговорил серьезно: - Чувствую нехорошую тенденцию. У нас был паритет, купленный за преференции и деньги. СМИ-боссы обещали мне не раздувать, а я обещал, что они не лишаться своих мест.
- Что ты сделаешь?
- Заставлю их переключиться на Луну. Причем, как положительную новость. На всех ведь есть компромат, если его даже нет. Я имею в виду редакторов этих СМИ и европейских чиновников, с которыми договаривался. Буквально через несколько минут новости сменятся.
А новости тем временем продолжались.
В южнокорейском порту Пусан задержали российское судно "Великая Екатерина", принадлежащее компании "Либерия", сообщил Агентству Новостей представитель Международной транспортной федерации Борис Дмитриев.
Известная сеть салонов моды объявила набор принцесс для журнала.
Вода в Сене поднимается по сантиметру в день. Власти заверили нас, что держат процесс под контролем.
Директор СиБиэС, кандидат в начальник юридического отдела госдепа подвергся критике феминистической организации.
В Бундестаге скандал. Оппозиция обвинила канцлера в попытке реванша стремлений Гитлера прийти в Россию с силой.
И вот после этого Луна заполонила все. У меня аж зарябило в глазах.
Однако это с СМИ легко. А те, кто это сливал в СМИ. Они что? Забудут? Конечно, нет.
Не хотелось бы, чтобы на тебе ставили клеймо. Меня уже записали в убийцы, хотя я ничего не делал для этого. Всего лишь пытался убежать от смерти.
Ну, правда же. Если уж откуда исходила агрессия, то это точно не от меня. Эти сволочи из спецслужб начали операцию против нас. Дэн пытался с ними договориться, установил паритет...
Ну да, мы сделали самое страшное для западного мира - стали посягать на их благополучие, денежек нам захотелось. Но мы разве на кого-то нападали? Кого-то убивали?
Мне страшно захотелось на свежий воздух. Возможно, это проснулась прежняя болезнь, однако задумываться я не хотел, меня просто расплющили все эти новости. Одно дело поговорить с родителями, которые это видели в России, другое дело столкнуться с потоком грязи на себя и самому понимать, что в эти минуты эти строки читают миллионы людей. Я ударил дверь и выскочил на улицу.
Он окрикнул меня, но я помчался куда глаза глядят.
Выбрав первую улицу, наугад из пяти, я успел уйти недалеко. И теперь я взирал на еще один перекресток с богатым выбором путей. Похоже, наличие таких вот небольших площадей, маленьких и уютных - дело для Парижа совершенно обычное. Застройка очень плотная, хотя никаких особых достопримечательностей не наблюдалось. Понятно, что Париж - место престижное. Классно, мне нравится.
Слева и справа возникли Сергей и Николай, заинтересованно взирая на беглеца, то есть на меня. И старательно делая вид, что они тут не при чем, просто
