— На связи.
— Боевики разбежались во все стороны. В том числе — по полю и просто пешком. По дороге отступили лишь семь автомашин. Они уничтожены. Прочие находились вне зоны поражения бортовым вооружением.
— Потери?
— С нашей стороны — двое легкораненых. Недобитый боевик бросил гранату. Потери противника предварительно оцениваю в девяносто-сто человек. Точно определить не могу, машины еще продолжают гореть.
— Раненые и пленные боевики есть?
— Согласно вашему приказу таковых нет.
— Оставайтесь на позициях, организуйте зачистку местности.
— Бруно приказ понял.
— Ящерица! Ящерица! Ответьте Кабану!
Над обломками автомобилей поднимался дым и неяркие язычки пламени. Один из них коснулся решетки динамика, и зовущий на помощь голос захрипел и стал почти неразличимым…
Отойдя от офицера, Хашим перевел дух:
— Ф-ф-ф-у…
— Вырвались! — вытер со лба пот Джетмир. — Каков зверюга, а?
— Слабак.
— Не понял… — переговорщик споткнулся на ровном месте. — Этот немец?
— Ну, мы с другими-то ведь и не разговаривали?
— Так… — Джетмир озадаченно почесал в затылке. — Поясни!
— Немцы — роботы! Над ними всегда будет довлеть приказ старшего начальника! Над всеми их чувствами и помыслами! Вот окажись я на его месте — тебя уже тащили бы бездыханного к канаве!
— За что?! — искренне удивился собеседник Хашима.
— А разве не за что? Уж мне-то сказки не рассказывай!
— Ну… это же бизнес… ничего личного!
— Фильмов американских насмотрелся? Так там правды — ни на грош!
— Так все же смотрят…
— И оттого такие дурные!
— Ладно, — согласился переговорщик. — А в чем же еще он облажался?
— Он предложил нам сесть! Как равным, то есть поставил себя на одну доску с нами. Далее. Узнал старого знакомого — террориста. И что? Да ничего! Не убил и даже в морду тебе не плюнул. Не станет он воевать — повыше него начальство есть! А оно, надо думать, в первую голову о складах тоскует — мы ему и вовсе неинтересны.
— Угу… — Джетмир с уважением посмотрел на старшего. — Какие ты мелочи заметил! Ну, и что теперь из этого следует?
— А вот что… — Олия потер лоб. — Давайте, выстраивайте народ, якобы для выхода и сдачи. Отберите парочку девчонок помоложе, вколите им что-нибудь и зарядите взрывчаткой. Их задача — подорвать бронетранспортеры. Раздайте молодняку все гранаты и пистолеты — пусть пронесут это наружу и нападут на солдат после взрыва. И еще мы кое-что сделаем…
Толпа простоволосых женщин в разодранных одеждах подбежала к воротам оружейного склада:
— Убийцы! Отдайте наших детей! Верните нам их тела!
Склад безмолвствовал. Не дрогнули ни на минуту массивные ворота, не приоткрылась ни одна металлическая ставня. Крепкое каменное здание могло выдержать и не такой натиск.
— Убийцы! — продолжала бесноваться толпа. Несколько странно было видеть в ней молодых женщин. На безутешных матерей они походили мало, разве что их дети взялись за оружие в три-четыре года? Логично было бы, если они искали своих мужей… но как раз об этом толпа ничего не кричала.
Мрачные бородатые мужчины, почти незаметные среди воющих женщин, осторожно приближались к воротам. Еще десяток метров — и можно уже будет ставить заряды… а за углом ждут своего часа отлично вооруженные и готовые ко всему бойцы.
— Здесь Тор! Даю целеуказание — квадрат девять. Группа вооруженных лиц численностью около пятидесяти человек.
Протрещали маховички наводки.
— Первая пошла!
— Левее два.
— Вторая пошла!
— Ближе один.
— Принято.
— Есть накрытие! Три мины — беглый огонь!
Готовый к штурму отряд буквально разметало по сторонам — не ушел ни один человек. На открытой местности трудно спрятаться…
Часть осколков хлестнула и по толпе. Убитых не было (корректировщик постарался, наводя минометчиков максимально точно), но кое-кому слегка досталось. Этого вполне хватило для того, чтобы все вопли и крики (умело направляемые одной из женщин) мгновенно прекратились. Толпа бросилась врассыпную.
— Цеппелин-один — Тору.
— На связи Цеппелин-один.
— Даю целеуказание — мужчина в темной куртке. Лежит около осветительной мачты, почти под камерой наблюдения.
— Принял. Не вижу его — заслоняет забор. Положите около него мину — вскочит, — снайпер был весьма категоричен.
— Не могу — поразим окружающих гражданских лиц, — не согласился с ним корректировщик.
— Ладно. Подождем…
Ободренный прекращением обстрела, лежавший на земле человек приподнял голову. Мины перестали падать? Вот и хорошо — пора уносить ноги. Штурм склада провалился, это понятно, надо и о себе подумать… Пригибаясь к земле, он вскочил и быстро бросился бежать в сторону.
Ду-дут!
Снайпер, поднявшись на ступени лестницы, опер свое оружие на верхушку стены.
Пуля выбила крошку из кирпичной стенки склада в сантиметре от лица бегущего мужчины. Взвизгнув, тот отшвырнул в сторону подрывной заряд и прибавил скорости.
Ду-дут! Ду-дут!
Пуля догнала его уже в двух шагах от спасительного укрытия…
— Прошу внимания! — ефрейтор поднес ко рту мегафон. — Повторяю еще раз: подход к линии постов — строго по одному! Солдаты имеют право применять оружие на поражение!
Горловину прохода запирало сооруженное на скорую руку заграждение. Основную его часть составляли два бронетранспортера, развернутые поперек движения. Оставшийся проход частично заблокировали грузовиком и разбросанными тут и там бочками из-под горючего. Их торопливо засыпали песком и всяческим мусором. Его, после обрушения столовой, было в избытке. А перепрыгнуть через стену с колючей проволокой наверху…
— Первые пять человек подходят к той группе бочек! — указал рукою оратор. — По команде один из них проходит дальше и подвергается досмотру! Хочу еще раз напомнить — огнестрельное и холодное оружие — запрещено! Нарушитель будет расстрелян на месте! Это же касается и любых взрывчатых веществ! Имеющие при себе подобные предметы обязаны положить их вон в тот ящик! Никакого взыскания за это не последует!
Он положил на бочку мегафон и утер пот со лба.
— Отмороженные они какие-то… Который уж раз все повторяю — стоят.
— Команды ждут, — возразил стоящий рядом офицер. — Пока старший не скажет — будут стоять.
— Так, герр лейтенант, сколько ж их тут? До вечера торчать станем! Пока всех досмотрим…
— Что делать, Вальтер? Оставить их как есть мы не можем. Снова выждут момент и нападут.
— Пожалуй, герр лейтенант… то-то я и смотрю — здесь преимущественно женщины и дети. Мужчин почти не видно.
