В сумерках меня поставили опять на пост. Культурная программа – шоу пиротехников-гастролеров из Европы. Ракеты осветительные, пули трассируюшие и что-то вроде гранат навесом. Мины ротного миномета рвались сильнее, чем это[31]. С нашей стороны стрельбы было меньше и ракет тоже.
Утречко началось очень бурно. Только успели поесть, как открыла огонь артиллерия. Назвать его налетом уже будет слабовато, с полчаса стреляли. Мы вчера не зря старались, отрыв примкнутые ячейки и нишу для пулемета, куда его при начале стрельбы спрятали. Сегодня было где укрыться. Тем более – немцы попали в этот наш «блиндаж». С площадки видно было плохо, но торчащие жерди можно было разглядеть. Пока мы отряхивались и отплевывались от выброшенной взрывами земли, началась стрельба на левом фланге. Уже не отдельные выстрелы, а серьезно так… По команде Пухова мы с Иосифом подхватили пулемет и побежали к левой площадке. Народ с коробками топотал сзади. Вообще эстонские упражнения пошли пулемету на пользу в смысле веса. Легче было раза в полтора, чем с обычным «максимом». Но вот насчет снятия щита – тут я эстонцев не поддерживаю. По траншее таскать – мы эти восемь кило как-то выдержим, а по дороге – все равно щит снимается. В то же время, пока мы атаку отбиваем, щит может пару осколков удержать. А не будет его – удерживать осколок или пулю придется собою. Доволокли, поставили, выровняли, ленту вставили. Я скосил глаз и увидел, что прицел чуть отличается от того, что был у нас в дотах. Так это и есть тот царский прицел, про который мне Миша рассказывал?
– Иосиф, а ты знаешь, что это царский прицел, в шагах, а не в метрах?
– Да!
Ну и хорошо. По команде Пухова начали стрелять. Иосиф, шевеля губами, установил прицел. То ли так пересчитывает, то ли кроет матом старую нарезку прицела. Очереди в десять – пятнадцать патронов, пулемет работает безотказно, так что одно удовольствие. Вода перегреется не скоро, задержек нет, второй номер отдыхает. Насчет отдыха – это, конечно, шутка: всегда есть чем заняться, но форс-мажора нет. Расстреляли с пол-ленты, и взводный подает команду о смене позиции. Быстренько перебираемся чуть в сторону, здесь площадка не оборудована, но работать можно. Добиваем ленту и глядим, как возле прежней площадки рвутся мины. Ага.
Но это жестко получается – едва начал стрелять, как на тебя уже охотятся. Или сделать самоходный пулемет – установить его на плечи силача вроде нашего Паши Черного или здешнего Проши – и стрелять в движении?
Новую ленту вставили, продолжаем огонь, а Пухов про смену позиции все не командует и не командует. Ушла лента, заряжаем третью. Команда «Прекратить огонь!». Прекратили. Но мин нам на голову нет, я сбегал за водой, залил холодную. Стрельба на левом фланге стихает, уже еле-еле слышна. Но нас не обстреливают. Наверное, нас на этой позиции не видно немецкому наблюдателю, потому и не стреляет миномет. Тогда зашибись.
Стрельба стихла. Значит, атака захлебнулась. Мы с Иосифом пока остались при пулемете, двоих послали на площадку – посмотреть, что там повреждено, и устранить; двоих – к нашему блиндажу с такой же задачею. Сам же Пухов с биноклем принялся наблюдать. Потом взводный лично прошелся по всем пострадавшим объектам и принял решение: Иосиф остается при пулемете на правой площадке, а все остальные – к блиндажу.
Выяснилось, что снаряд упал впритык к концам жердей, обрушил часть стенки и скинул те из них, что прилегали к воронке, вниз. Внутри никого не было, и пострадали только вещи. Мы их довольно долго освобождали из-под обвала. Серьезный урон понес только Арнольд, которому пробило осколком алюминиевую кружку, забытую им снаружи. Жерди мы подняли, внутри порядок навели и их обратно положили. Жердин стало меньше, потому что несколько штук разрубили и ими подперли обрушившуюся стенку. Дальше Иосифа сменил Проша, а когда первый номер вернулся, мы с ним занялись пулеметом. Да, внутреннее устройство вроде как такое же. И патрон сильно не отличается: на глаз гильза чуть длиннее и пропорции не совсем те. И сами патроны немного тяжелее. Или это мне кажется, что тяжелее? Пришел Арнольд и сказал, чтоб я шел сменить Прошу на посту. Я обтер руки и взялся за карабин. Арнольд еще не ушел, и я спросил его, не было ли в эстонской армии такого ручного пулемета с очень изогнутым магазином сверху?
Он ответил, что был, системы Мадсена. Эти пулеметы остались и в советском Эстонском корпусе, и им, в Нарвский рабочий полк, со складов их тоже выдали.
– А как он, надежный?
– Не знаю, Александр, у каждого про него свое мнение. Кто говорит, что да, кто говорит, что чаще молчит, чем стреляет. Мнение одно только в том, что он по устройству очень сложный.
Я пошел на пост и припомнил, что в журнале, который я в комендатуре читал, говорилось про то, что у эстонцев были пулеметы Мадсена, но рисунка или фото их не было. Зато был рисунок пулемета Льюиса, но я его и так видел, в «Белом солнце пустыни». До вечера нас еще раз обстреливали, но совсем недолго. Так, для порядка, чтоб каски в блиндажах не забывали и слишком активно не бегали.
А вечером нас ожидала новость – мы отходим. Вроде как недалеко.
Дождались темноты и тихо снялись с места. На позиции были оставлены люди с ручным пулеметом, чтоб еще два часа демонстрировали присутствие нас на старом месте, а потом догнали. Что они должны были делать точно – я не знаю, но думаю, что стрелять в обычном режиме и ракеты запускать. А мы часа полтора-два шли, груженные, как верблюды, а потом на новом месте позицию оборудовали. Вся ночь насмарку пошла. Я с утра зевал так, что, наверное, на старой позиции было слышно. Вспомнил о трофейном кофе и пожалел, что его не осталось у меня. Я его тогда вместе с остальной немецкой едой выложил и отдал Островерхову. Надеюсь, ребята успели хоть кружечкой кофе угоститься…
От размышлений меня отвлекла стрельба – немцы нас догнали и попытались с ходу спихнуть с новой позиции. Благо речка и озеро им уже не мешали, да и оборудование ее было еще никакое.
Атаку отбили фланговым огнем нашего «эстонца» и фронтальным – всего остального. Для этого мы втроем вытащились вперед и оказались на фланге немцев. Взводный взял с собой вперед меня и Иосифа. Сам он выполнял обязанности первого номера, а мы занимались не столь квалифицированной работой. Немцы нас обнаружили и проводили минами, но мы смотались быстрее, чем в нас попали. Немцы малость отошли и стали окапываться, периодически мешая огнем делать то же самое нам. Я оборудовал позицию, а сам то и дело думал про свою службу в укрепрайоне и про ребят из взвода. Видимо, происходило что-то, что будило воспоминания о них.
Авторский комментарий
