Дем Михайлов - Эхо войны

— А наполнитель где взяли? Песок откуда….

— Ты че совсем отупел? — зло спросил его друг, Инга часто зафыркала, пытаясь сдержать смех.

Ну да — откуда взять в пустыне песок для наполнения мешков…. Резко покрасневший Андрей коротко застонал, уронил голову на кузов, заохал, поняв, насколько глупо звучали его недавние слова.

А я, неотрывно глядя на приближающуюся Яму, думал о следующем — обычно немногословные и в принципе нормальные парни чужаки начинают меня подкалывать и «прощупывать» в те моменты, когда я общаюсь с Ингой. Совпадение? Вряд ли. Может они все поголовно влюблены в единственную девушку в команде? Или просто заботятся о ней по-братски, стараясь отдалить от нее тупого местного охотника…. Все может быть.

Но сейчас мне не до этого — я переглядывался с Косым Ильясом сумевшим уцелеть в недавней бойне, стоявшим в полный рост на продырявленной крыше автобуса и смотрящим на меня. Жестами он указал на облако пыли, я кивнул, показал, что знаем об этом, потом пожал плечами, давая понять, что не знаю что это такое. Второй проводник обреченно развел руками, начал возиться с автоматом, успев вернуть пистолеты за пояс.

Мы продолжали двигаться вперед, проглатывая метр за метром. Мы двигались по направлению к дому….

Но прежде чем оказаться дома, сначала надо пройти впритирку с карьером. Без этого никак. Словно в насмешку нам никак не разминуться с этой огромной яминой на ровно как стол пустынной местности. Нам придется поздороваться с ней снова. И на этот раз Яма встречала нас радостно — от ее края вздымалось аж три толстенных черных дымных столба уходящих далеко-далеко в пронзительное синее небо.

— Если мы останемся без грузовика… — начал я.

— То мы умрем на его обломках — оборвал меня парень, чьего имени я не знал — жилистый, лет тридцати, светловолосый, скуластое лицо бронзовое от загара, серые пронзительные глаза — Нет смысла возвращаться без него.

— Ясно — подытожил я — Жизни ваши. Решать вам. Но если что — делайте как я.

— С чего такая доброта?

— Я взялся довести вас в обе стороны — пояснил я с полным безразличием — Таков твердый закон и обычай. Взялся вести — веди. До самого конца. Силком тащить никого не стану, но если что — покажу тропы, постараюсь довести до города. А там…. Как говорят не в нашем городе — будет день, будет пища.

— Яма — напряженно произнесла Инга, опускаясь на живот и широко раскидывая ноги в ботинках, упираясь носками в металл кузова — Андрей, пулемет.

— Понял.

У мужиков не вызывало проблем с подчинением хрупкой девушке. Закинув автомат за спину, Андрей вернулся в пулеметное гнездо, занялся грозным крупнокалиберным оружием. Что ж — это та козырная карта, что может побить много тузов. У меня на душе чуть полегчало — таким оружием можно выкосить много врагов.

Но когда я взглянул на Яму, чувство легкости исчезло без следа.

Д-дах! Д-дах!

Двойка выстрелов унесла жизни троих — сам не поверил собственным глазам, но против увиденного не попрешь — трое врагов повалились на помосты закрепленные над бездной. Девчонка не иначе младшая сестра самого Азраила…

Мы вылетели на остатки асфальтированной дороги, не сбавляя набранной скорости пошли дальше, огибая пропасть. На жалобно воющий автобус было страшно смотреть — он выглядел как издыхающее больное животное жаждущее лишь смерти, как избавления от всех мук.

— Береги-и-ись! — завопил Андрей, круто разворачивая ствол пулемета и тут же открывая шквальный огонь. Грохот впечатлял, я повалился на кузов, вжался в металл, завороженно глядя на выбранную Андреем цель.

Я увидел Э Т О раньше, но увиденное меня так поразило, что я попросту лишился на секунду дара речи и сумел лишь указать туда рукой.

Першее на нас облако пыли немного раздалось в стороны, чуть рассеялось — видимо там было меньше летучего песка — и это впервые позволило разглядеть скрывающееся во чреве пыльной завесы чудовище. Настоящее исполинское чудовище. Дэв… это настоящий Дэв, злобный гигант из восточной сказки.

Если грузовик русских можно было сравнить с гигантским бронированным злющим вараном, то двигающуюся к нам штуку можно смело величать королем всех варанов, их владыкой, исполинским и страшным.

Что это? Я никогда не видел такой большой машины — а это точно машина, ведь видны гигантские колеса каждый из которых выше моего роста в три раза. Вон кабина смахивающая на лицо одноглазого великана, вся забранная сплошным массивом толстого металла. Гигант не был обделен броней. А его тупое рыло венчал мощный нож, отбрасывающий навалы песка в стороны, освобождая путь машине.

— Белаз! — крикнул второй боец, перекрикивая рявканье пулемет — Мать их! Это гребаный Белаз!

Пулеметные пули вгрызались в лицо монстра, но бессильно отлетали лишь чуть «надкусив» броню изрыгающей черный дым машины. А белаз, как назвал его чужак, отвечал огнем на огонь — из-за его кабины, там, где должен был бы быть кузов, высилась странная многоярусная конструкция из сваренного профиля и листов металла. И там было полно бойцов противника стреляющих в нас всем, что у них имелось.

Инга огрызалась в ответ, и каждый ее выстрел уносил жизнь одного из противника. Пулемет прекратил хлестать по бронированной кабине и сместил поток огня выше, на башенную конструкцию выше, начав прошивать листы тонкого металла и кромсать людские тела. Столько крови я редко видел — одна очередь накрыла сразу семерых, заставив их сплясать последний танец и рухнуть вниз вместе с каплями кровавого дождя.

Вот только Белаз это не остановило — громадная машина продолжала идти к нам наперерез и ее скорость была такова, что избежать столкновения нам не суждено. Он выйдет на дорогу впереди нас, блокирует путь автобусу и грузовику. И тогда конец….

Грузовик резко поддал скорости, уже привычно ударил автобус сзади, заставил старика крутить колеса быстрее. Это чуть ускорило нас…. Совсем чуть-чуть….

— Ох — выдохнул я, поняв, что мы все равно не успеваем проскочить под носом у чудовища, но если раньше он просто оказался бы впереди нас, то теперь, когда мы «пришпорили» автобус мощным тычком и протащили его дальше, то теперь….

Удар!

Я беззвучно закричал, глядя, как от удара страшного отвала Белаза автобус со всеми людьми попросту… повалило на бок, закрутило на земле, потащило к краю Ямы. Крики оказавшихся в ужасной ловушке людей леденили кровь. Такая смерть страшна и обидна…. Жалящий огонь пулемета вновь сместился, сжавший зубы Андрей молотил смертельным ливнем по кабине водителя, ударяя на этот раз не во фронт, а сбоку, по ясно видимой отсюда решетчатой двери.