— Пойдем… У-у…
— Нет, ты посмотри на себя — ты весь в крови.
Джек посмотрел и ужаснулся — его как будто облили из ведра красной краской. В этом не было ничего удивительного, учитывая калибр оружия и то, что Барнаби стрелял в упор.
— Я зайду в ванную… — перешел на шепот Джек. Он вспомнил, что они с Роном здесь не одни. За дверью снова послышались протяжные стоны и стук кровати. Надо было спешить.
В ванной было тихо и спокойно, словно ты попал в какой-то иной, благополучный мир. Поначалу Джек хотел быстро прополоскать свои вещички, однако вовремя понял, что это не самая лучшая идея.
Очень кстати в ванной оказалась мужская одежда — брюки, рубашка и даже белье. Тут же висел женский халат, из кармана которого торчали кружевные трусики. Видимо, у этой пылкой пары все начиналось здесь.
Впрочем, Джеку было не до этого. Он быстро сбросил окровавленную одежду, стер с себя полотенцем кровь и надел чужие брюки и рубашку, которые оказались почти впору. Потом переложил в карманы деньги и коробочку с заготовками.
Когда в таком виде Джек выглянул из ванной, Барнаби его даже не сразу узнал.
— Ух ты… — сказал он, покачав головой. — Лучше и не придумаешь. Пошли скорее.
Барнаби открыл входную дверь, и они с Джеком выскользнули на лестничную площадку, сопровождаемые стуком и протяжными стонами.
В подъезде было тихо. Стараясь громко не дышать, напарники спустились до второго этажа. Там их напугала вышедшая из квартиры пожилая женщина.
Барнаби едва успел спрятать пистолет за спину.
— Вы к Пазольскому? — спросила дама.
— Нет, к Тому Хэкману, — ответил Джек.
— Здесь такой не живет. Что там за стрельба, не знаете?
— Не знаем. Мы, наверное, ошиблись подъездом. Извините.
Напарники обошли любопытную даму и вскоре оказались перед дверью. Барнаби чуть приоткрыл ее, выглянул во двор, но не заметил ничего опасного. Только несколько жильцов стояли у арки, которая вела в соседний двор, и обсуждали недавнюю перестрелку.
Джек с Барнаби вышли и направились к стоявшим неподалеку автомобилям. Нетрудно было догадаться, что именно на них прибыли майор Гастон и его люди.
Подойдя к большой бордовой машине, Джек открыл незапертую дверцу. Должно быть, Гастон не боялся угонщиков.
— Садись, — скомандовал он, Барнаби плюхнулся на соседнее сиденье.
Джек завел мотор и стал быстро выворачивать руль — требовалось поскорее убраться со двора, пока не вернулись контрразведчики.
Выехав на улицу Векслера, он повел машину в сторону центра, то и дело пропуская сновавшие туда-сюда полицейские автомобили. В этот день у них было много работы.
— Подумать только, мы опять всех сделали, — усмехнулся Барнаби и хлопнул себя по колену. — Вот только жрать очень хочется, ведь уже почти вечер.
— Вечер, Рон, вечер, только нам еще нужно сделать документы.
— Ты же сказал… — начал было Барнаби, но его перебил невесть откуда взявшийся голос.
— Двести девятый! Двести девятый, ответьте ноль— второму!
Барнаби завертел головой, не понимая, откуда исходит голос. Наконец он догадался открыть бардачок и обнаружил там целую станцию связи, которая мигала индикаторами и рисовала на красноватом экране непонятные диаграммы.
После секундного колебания Рон снял микрофон и ответил:
— Двести девятый слушает…
— Куда вы направляетесь? Судя по показаниям спутника, вы слишком удалились от двести седьмого!
— Я преследую особо опасного преступника, он движется в направлении центра.
— Понял вас. Через полминуты будьте готовы сообщить его приметы, я свяжусь с полицией города.
Положив микрофон на место, Барнаби выразительно посмотрел на Джека.
— Сейчас я куда-нибудь сверну, — ответил тот. — Недолго длилось наше счастье.
Джек остановил машину возле продуктового магазина. Напарники вышли, огляделись и заспешили прочь. Только пройдя с полквартала, они перевели дух. Джек купил в киоске пару слоеных пирожков и пластиковый пакет, в который они с Барнаби уложили деньги и пистолет. Таскаться по городу с оттопыренными карманами было неудобно, да и небезопасно.
Когда пирожки были съедены, Джек предложил найти такси.
— А вон оно, смотри, — сказал Барнаби, указывая на канареечного цвета машину. — Стоит свободное — наверное, нас дожидается.
— Куда поедем, господа? — осведомился таксист, когда Джек и Барнаби остановились рядом с ним.
— Экскурсия по городу, — сказал Рон.
— Как скажете. Лишь бы денежки платили. Садитесь, это будет лучшая экскурсия в вашей жизни.
Когда напарники уселись на заднее сиденье, Джек сказал:
— Вообще-то нам нужна твоя помощь.
— Какая помощь? — осторожно спросил таксист. У него была такая криминальная рожа, что Джек не сомневался — этот в курсе подобных делишек.
— Нужны новые документы.
— У-у-у! — протянул таксист и отрицательно покачал головой. — Я о таком даже и думать боюсь. За такое здесь на пять лет за решетку сажают. Боюсь я.
— Жаль, — произнес Джек со вздохом. — Я надеялся, что ты захочешь заработать пять сотен.
— Пять сотен? — Глаза таксиста забегали. — А чем докажете, что вы не из полиции?
— Ничем. Но неужели ты думаешь, что такие, как мы, могут служить в полиции?
— Не знаю. — Таксист как бы неуверенно пожал плечами, внимательно изучая пассажиров. — Вообще-то я могу привезти вас к человеку, который, возможно, что-то слышал об этих делах… Я говорю — возможно, — подчеркнул таксист.
— Мы поняли. Вези к этому человеку, который — возможно…
Ехать им пришлось около полутора часов. Таксист не поверил клиентам и тщательно проверялся, крутясь по развязкам и забираясь в такие трущобы, что об их существовании, наверное, не знали даже городские власти.
Только убедившись, что никакого хвоста нет, он повел машину в нужном направлении.
Район, куда он привез пассажиров, был сплошь застроен складами и облезлыми железными ангарами.
Возле одного из них такси остановилось.
— Все, можно выходить, — сказал водитель.
— Хорошо, — сказал Джек, а Барнаби, подозрительно озираясь, достал из сумки пистолет.
Увидев в его руках оружие, таксист струхнул не на шутку. Он решил, что его убьют:
— Не нужно мне ваших денег, господа! Не нужно! Если хотите, забирайте машину, она еще новая!
— Не трясись, парень. Это всего лишь мера предосторожности, — успокоил его Джек, внимательно осматриваясь. — Веди давай, а то уже смеркается…
— Место больно поганое, — заметил Барнаби.
