Владимир Лошаченко - Наставники

Сашка меж тем искал на торгу мастеровых. Нашел и быстро договорился с двумя артелями плотников на понедельник.

Узнав у Вёсны, что у нее нет гусей, тут же купил два десятка гусят. Объяснил девушке ценность этой птицы — мясо, целебный жир, пух и, конечно, перья.

— А перья-то зачем, любый мой?

— Дык писать, — ляпнул Пожарский. Погодь, ты, наверное, грамоте не обучена?

— Прости, Саша, не ведаю.

— Не расстраивайся, ланюшка. Научу тебя и читать, и писать.

У Вёсны от волнения и благодарности выступили слезы на ее больших и серых глазах.

— Что ты, ласточка, не надо плакать, — и Сашка нежно вытер девушке персиковые щечки.

От такого, казалось бы, невинного жеста, у нее слезы полились ручьем, и она спряталась на Сашкиной груди.

«Да, видно суровая у девочки жизнь была», — подумал Сашка.

Успокоив Вёсну, занялись нужными покупками. У охотников купили несколько ободранных заячьих тушек и пару косуль. А перед этим Сашка настоял таки на приобретении девушке красивого сарафана и сафьяновых башмачков. Также Вёсне купили два плаща — один из них зимний, подбитый мехом куницы. Шли с торга обвешанные покупками, а сзади охотник вез на тележке дичь. У ворот их уже ждал малец с коробом гусят.

Девушка развила кипучую хозяйственную деятельность, Сашке, сунувшемуся было помочь, мягко посоветовали не мешаться под ногами.

Выйдя на крыльцо, заметил короб с гусятами, стоящий в тенечке.

— О, займусь делом, надо накормить и напоить пушистиков. Ишь как пищат.

Поухаживав за беспокойной малышней, Пожарский присел на ступени передохнуть. Не дали. В ворота забухали, на улице поднялся ор и крик.

— Не понял, что за фуйня.

Выглянувшая из дома Вёсна просветила:

— То дружинники-поляки, Анджей Постылый. Полгода как домогается, хорошо, соседи выручают.

— Вот, что, ланюшка, дай-ка мне какой-ни то бечевки, разберусь с горлопаном.

Сашка прошел на конюшню и взял из тороков плеть. Подготовившись должным образом, открыл ворота и, выйдя на улицу, застал неприглядную картину. На ум сразу пришла лилипутская величальная:

Перед ним горланили и выламывались три польских недомерка в затрапезных одеяниях.

— Какого хрена надо, шантрапа?

У наглых дружинников мигом побагровели лица.

— Да мы, да тебя… В общем псякрёв.

Сашка не стал вступать в дискуссию — три резких касания в область шеи — и горе-воины уткнулись носами в призаборную траву. Сняв с буянов пояса, связал руки, а затем бечевками присобачил к забору. Вокруг начала собираться толпа — люди всегда падки на зрелища.

Ажиотаж начался после того как Пожарский спустил с поляков портки и выдал каждому по десять горячих. Со стороны зрителей раздался хохот, а затем дельные советы. Опозоренные дружинники, поддерживая штаны, бежали прочь под улюлюканье толпы.

Седой, как лунь, дедок выразил благодарность от обчества:

— Надоели поляки хуже горькой редьки.

Сашка слегка поклонился народу:

— Обращайтесь, если что, люди добрые.

Послышался одобрительный смех.

Неделю Вёснино подворье напоминало муравейник перед дождем. Плотницкие артели сновали тут и там, прибивали, обрезали, с утра до вечера слышался нескончаемый стук топоров. Первым делом поставили двухметровый тесовый забор, затем обновили и утеплили сараи и загоны для живности. Сашка по случаю купил двух поросят. В правом дальнем углу двора два мужика сладили под них сарайчик.

Другая артель заново покрыла крышу дома дубовыми плашками и сейчас красила ее веселой охрой. Сделали новое резное крыльцо, с парадного входа поставили сени с решетчатой оградой.

Пожарский удивился, когда узнал, что в Древней Руси сенями называлась не полутемная прихожая в деревенской избе, а парадная терраса на втором этаже, поддерживаемая столбами.

На дворе вкусно пахло свежей стружкой и смолой. Сашка, как и в Муроме, не стал утаивать знаний и поделился с плотниками рисунками новых столярных инструментов. Мужики настолько загорелись идеей, что потащили его к местному Левше.

Кузнец, не напрягаясь, изготовил им несколько инструментов. Сашка не удержался и слил умельцу технологию варки стали. Затем притащил завернутые в холстину ружье и пистолет. С кузнецом занимался плотно три дня, после чего тот встал перед Сашкой на колени, благодаря за науку.

Плотники за полученные доселе невиданные инструменты взяли только половину оплаты. Одна артель строителей осталась — на заднем дворе сооружали дом для прислуги.

Растерявшейся красавице Сашка доходчиво объяснил:

— Тебе нужно крепкое хозяйство, сама за всем не уследишь. Вот и возьмешь в дом работников.

— Любый мой, да что им тут делать?

— Как что? Заведем отару овец. За ними нужен присмотр? Нужен. Опять же коптилку поставили зачем? Рыбу да мясо будешь коптить и продавать. Я научу. Сама ведь не станешь рыбу вершами ловить, значит, нужен человек. Кстати, иди завтра к посаднику, возьмешь в аренду участок земли два поприща.

Насколько Сашка помнил, поприще — мера длины около полутора километров.

— И последнее, тебе нужен охранник, да не один, но это позже. Вот и считай — один работник управляется с отарой, второй — с рыбой, плюс охранник — уже трое. Кроме того, стриженую шесть необходимо обработать, свить нитку и связать какие-то изделия, ну здесь будешь нанимать работников в ремесленной слободе. Четвертый человек — кухарка, помощница в доме и по двору.

Вёсна только глазками хлопала — чувствовала, кончилась спокойная жизнь.

Следующая неделя выдалась на редкость бурными событиями. Полученный луговой участок мужики обнесли жердяным забором. К пасшейся здесь корове Пеструшке с телком добавилась тонкорунная отара овец с молодым бодливым козлом, купленных у белых хорват на торгу.

Появились первые работники — семейная пара из Галицкого княжества и бывший дружинник — сорокапятилетний кряжистый Онуфрий.

За отарой стал приглядывать соседский мальчонка Васька. Ему в напарники у тех же белых хорват Сашка купил щенков. Хорваты уверяли — из породы пастухов и охранников овец. У них только эти собаки и несут функцию охранников и волкодавов. Послушав хорватов, Сашка купил всех четверых собачат. Вёсна до того обрадовалась покупке, что тетешкалась с ними как с детьми малыми.

В это, казалось бы, забитое хозделами время Сашка не забывал о цели своего пребывания в Турове — Святополк Окаянный. Он его уже видел живьем, так сказать, раза три. Князь Святополк ехал со своей дружиной по городу, всем своим видом показывая — вы, там внизу, недостойны моего внимания. Чванливая нижняя губа, тонкие тараканьи усики оставляли неприятное впечатление. Как мог князь Владимир усыновить своего племянника, это полнейшее чмо, непонятно. Сашка обратил внимание на состав дружины — основная часть поляки и немного варягов. Видимо, русичам князь не доверял.