Оружию не полагалось ставить под сомнение действия полководца, а также знать расположение каждого полка на поле боя. Уделом оружия было удобно лежать в руке и вкушать вражескую кровь.
Я подозревал холодный и прагматичный расчет, по которому нам не доверили общий боевой план. Мы не переживем следующий час, поэтому ход кампании для нас мало что значил. Я знал обстановку лишь в самых общих чертах — позиции большинства полков, которые входили в состав имперских войск, имена старших офицеров, хотя даже представить не мог, при каких обстоятельствах мне бы пришлось с ними говорить. Одного моего присутствия будет достаточно для вынесения смертного приговора в большинстве случаев. Конечно, они все равно обречены на смерть после того, как своими глазами увидели лорда Двенадцатого легиона и его армии.
Вот она, награда за непоколебимую службу. Впервые меня посетила мысль, действительно ли так необходимо…
Галео телекинетически хлопнул меня по плечу, чтобы привлечь внимание.
+ Не думай о подобном, + предупредил он. + Не сомневайся в наших повелителях. Этот путь ведет к ереси. +
Аксиум ввел нужные коды и координаты на балконе, с которого открывался вид на платформу. Адепты начали петь.
+ Кастиан готов, + пропульсировал Галео капитану Таремару на флагмане.
+ Вас понял, Кастиан. +
+ Помните, + отправил нам Галео. + Помните, что мы должны сделать. +
— За Императора, — одновременно произнесли мы.
Остальные братья молча ждали последнего призыва, следя за подергивающимися каналами со шлемов Волков. Внезапно я поднял руку, чтобы привлечь внимание Аксиума.
— Прощай, Аксиум.
Он поднял глаза, его серебряное лицо идеально изобразило теплоту.
— Умри хорошо, Гиперион.
— Непременно.
Поступивший приказ стал моментом совершенного единения. Сто девять разумов соединились в устремлении, в единстве цели и узах братства. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким защищенным, таким уверенным в себе, таким праведным.
Голос Таремара направлял единение, скользя вдоль невидимых, которые связывали каждое сознание.
+ Серые Рыцари Лоскутного братства… +
Никогда не пойму, как Таремару удалось произнести их с такой ясностью, но следующим звуком, который мы услышали, стал вой ярла Гримнара с планеты. Таремар выхватил его из разума Волка и дал услышать призыв всем нам.
От этого звука моя кровь вскипела. Туман сгустился, двигатели взвыли громче, и я проревел имя своего отделения в паутине соединенных разумов. Не один я так поступил. Каждый Рыцарь беззвучно закричал в наше единство, и мы стали одним целым в последний раз, прежде чем мир обратился в безумие.
Глава шестнадцатая
МЕЧ ОПУСКАЕТСЯ
I
Я не хочу рассказывать об Армагеддоне.
Понимаю, что цель всей этой записи — просветить других. Тем не менее не все обязанности выполняются с одинаковым удовольствием. Тот день на Армагеддоне стал одним из мрачнейших в истории ордена Серых Рыцарей еще до того, как следующие месяцы легли на нас пятном позора. Тогда я не знал всего этого. Не мог знать. Но это ничего не меняет. Это не преуменьшает непреходящую печаль и последовавший стыд.
Вы представить себе не можете, чего мне стоил Армагеддон. Вы не представляете, что мы видели, с чем столкнулись и что сделали. Я могу это описать, но что такое слова одного воина против истинной картины?
Меня предупредили, что рассказ будет неполным, если я не поведаю об Армагеддоне. Что ж, я расскажу о том, что мы сделали в тот день, и постараюсь выразить словами невообразимую правду так, чтобы смертные смогли понять, о чем идет речь.
Последнее, что я увидел на борту «Карабелы», были клубы светящегося тумана, полностью скрывшие Аксиума. Последнее, что я услышал, был грохот генераторов, исполняющих свой священный долг. В моем разуме разнесся последний яростный крик братства.
Затем разверзся варп. Мы пронеслись сквозь него управляемым спуском за единственный удар сердца. Мы даже не заметили его. Я едва припоминаю, что там было.
Ботинки коснулись земли со скрежещущим толчком. Я услышал крик. Ничего, кроме крика: за пределами шлема, в разуме, он даже исходил из моих уст. Я не мог разобрать ничего другого.
Нерожденные кричали. Не потому, что варп-прилив привлек их внимание, хотя определенно должен был, как должен был и ослепить смертных имперских солдат, смотревших на место нашего прибытия. И не потому, что из-за смещения воздуха над обоими берегами реки разнеслись громовые раскаты.
Нет. Они кричали еще до того, как мы обрушили свою мощь.
II
Я не могу судить наверняка, как далеко распространился эффект. Стоит сказать, что в те краткие мгновения, когда я оценивал обстановку, эгида сокрушила всех нерожденных в пределах зрения.
Дар Императора превратил нас в анафему для демонов из миров за завесой. Это ни для кого не секрет. За первый год службы мне не раз приходилось видеть, как нерожденные гибнут в нашем присутствии, отшатываясь лишь из-за того, что наши души облечены генетически закодированной божественностью. Присутствие Кастиана — эгида пяти рыцарей, использовавших свою ауру в качестве оружия, — ослабляло, иссушало, очищало от демонорожденных против их же воли, лишая способности проявляться в нашей реальности.
Пять рыцарей.
Мир вновь обрел форму. Вопли. Крики. Я говорил, что все это было. Только не сказал, почему.
Мы возникли среди передовых отрядов врага. Все мы. Позже я узнал, что волна вытесненного воздуха выбила усиленные окна в сотнях военных транспортниках Гвардии на другом берегу Стикса.
Эгида ста девяти Серых Рыцарей выплеснулась из наших сердец всесокрушающим потоком, сбивая с когтистых ног существ из бронзы, кости и окровавленной плоти. После нашего появления в тумане нерожденных отбросило назад, физически и психически, их костяные рога трещали, а конечности выворачивало из сочленений.
У меня была всего пара секунд, чтобы заметить все это. Отравленный дым рассеялся, и мы оказались на поле в окружении тысяч погибших нерожденных. Я видел существ с медной кожей и ядовитым маслом вместо крови. Видел слабых, покрытых шипами тварей, сжимавших клинки, с которых капали расколотые души. Видел демонические порождения из меньших и высших хоров, крылатых и бескрылых, когтистых или с гротескными руками, напоминавшими обезьяньи, без брони либо закованных в пластины из кости, золота, меди и бронзы.
Я бы солгал, если бы сказал, что разбросало всех демонов. Сильнейшие из них, из высших хоров, сумели устоять перед эгидой, хотя от близости к нам их кожа покрылась волдырями и обуглилась. Как и рассчитал капитан Таремар, мы возникли в построении, которое обеспечивало максимальный шанс на успех.
