Не-е-е-е-ет!
Вырвавшись из лап повалившегося на пол монстра, Лекса взмыла по узкой лестнице, стремясь поскорее выбраться из пахнущего смертью подвала. На втором этаже пленница растерялась: повсюду были люди! Вполне обычные люди, вполне приятные с виду, только в цветных старинных одеждах, длиннополых и довольно забавных. Никто из них не двигался. Все замерли, застыли в различных позах, словно в старой детской игре «замри – отомри».
Ах, нет же, не все!
– Кхарг, ты видишь?
– Однако вижу, да! Мастер ее отпустил?
– Не отпустил, чурка ты безмозглая! Она сбежала… Лови!
Увернувшись от внезапно выскочивших монстров с широченными плечищами и несоразмерно длинными руками, Алексия со всех ног помчалась меж застывших людей-манекенов. Помчалась, сама не зная, куда. Где-то должен быть выход. Наверняка там, где лестница. Но туда нельзя, там монстры…
Прячась среди одетых в старинные костюмы фигур, девушка лихорадочно соображала, что делать. Потеряв жертву, монстры остановились с крайне озадаченным видом, переглянулись:
– Кхарг пойдет налево, Нырг – направо. Ага?
– Ага!
Сговорившись, монстры рассредоточились и, не торопясь, пошли по залу, тщательно заглядывая за все чучела-манекены. Алексия, не будь дура, тут же воспользовалась передышкой. Стянув с манекена старинный, в блестках, плащ, накинула на себя, надела на голову смешную треугольную шляпу. Застыла… И, убедившись, что монстры на нее не смотрят, сделала несколько шагов к лестнице. Потом – осторожно – еще. Осталось уже совсем немножко…
– Кхарг, а это кто там у лестницы?
– Это? Великий Мастер говорил, что это – Пятнадцатилетний капитан.
– Нырг знает пятнадцатилетнего капитана. Он темненький. А этот – светлый. Никакой это не… Постой, постой… Ага! Ах ты ж, зар-раза! Лови!
Замявшаяся было погоня вспыхнула с новой силой. Швырнув тяжелый плащ в голову едва не схватившего ее преследователя, Алексия прорвалась к лестнице и вскоре уже выскочила на улицу.
В свете серебристой луны, висевшей в бархатно-черном, усыпанном холодными звездами небе, все вокруг казалось нереальным: расплывающиеся в темноте стены форта, обширный овальный двор, какие-то строения…
– Вот она! Хватай! Эй вы, там, помогайте!
На зов явились столь же резвые обезьяноподобные чудища; кто-то из них схватился за дубину, кто-то – за нож, большинству же хватало и рук. Немного надо, чтобы словить девчонку, пусть даже такую проворную.
– Это шт-то за голыш-шка, пар-рни? Может, мы ее… того?
– Сначала поймай, ага!
А бежать-то во дворе оказалось некуда! Со всех сторон высились черные стены форта, а у надежно запертых ворот застыли дюжие часовые с дубинами в мускулистых руках-лапах. Не вырвешься…
Преследователи уже окружили Лексу, и, не тая радости, загоняли, как охотники загоняют дичь. Бежали, ухали, кричали – и слева, и справа, и сзади. И впереди… впереди тоже уже поджидали. Целая шобла. Ухмыляющаяся, довольная.
– А ну-ка, иди сюда! Цып-цып-цып…
Резко бросившись влево, Лекса рванула вверх по никелированным скобам, таким скользким, что она едва не сорвалась. Странно, но следом никто не полез, и девушка ненадолго получила возможность отдышаться и осмотреться вокруг.
Она стояла на вершине округлой башни, сложенной из старинного темно-коричневого кирпича и окруженной поверху перилами, таким же никелированными и скользкими, как и скобы. Внизу, точно посередине башни, зиял провал, что-то вроде колодца, через который были переброшены узкие мостки. Куда они вели, не было видно, но именно по ним Алексия и побежала, услыхав быстро приближающиеся снизу голоса. Выходит, полезли-таки…
Хлипкие мостки опасно раскачивались.
– Стой, дура! – громко закричали сзади. – Кому говор-рю, стой!
Уж конечно, беглянка только прибавила шагу, споткнулась… и кубарем полетела вниз, в черное жерло провала.
* * *
«Привет!» – вдруг совершенно отчетливо услыхал Кир. Открыв глаза, он резко вскочил с нар, внимательно осматриваясь вокруг, пошарил по стенам руками. В узилище больше никого не было. Откуда же голос? Совершенно отчетливый… и даже какой-то знакомый! Неужели глюки? Он слишком долго находился в замкнутом пространстве… Но вообще-то – недостаточно долго.
Усевшись на нары, молодой человек покачал головой – и снова услышал голос:
– Я – Наг! Узнал меня, дружище?
– Наг?! – в изумлении прошептал узник. – Но каким образом…
– Просто мы, шамы, так можем… иногда. Если очень хотим.
Ах, ну да, ну да. Кирилл кисло улыбнулся. Как же он мог забыть, как шам когда-то воздействовал на него, превратившись в одного из лучших друзей. Просто свернул набекрень мозги.
– Ничего я тебе не сворачивал! – тут же парировал Наг. – Просто немного отвел глаза…
– Сволочь, – хмыкнул Кир. – Набить бы тебе морду…
– Да только Заратустра не позволяет, – с явной насмешкой подхватил шам. – Так говорил когда-то мой друг Ратибор. Впрочем, не о нем сейчас речь – о нас. Я так понимаю, синего Поля больше нет? И по твоей вине. Догадываешься, что тебя ждет? Вижу – догадываешься. Так, может быть, пора уже выбираться отсюда, бежать? Ах… да не виноват ты в ее смерти! Ну был бы, присутствовал… и что? Осколки не разбирают, куда лететь. Кстати, а что за осколки? Снаряд или что-то другое, – выяснили?
– Откуда мне знать? – десятник дернулся, словно от зубной боли. – Думаю, никто особо не разбирался. Все ясно и так.
– Ничего не ясно! – резко возразил одноглазый. – О, Великий Атом. Вы все здесь – подростки, ничего не соображающие дети. Тем хуже для вас! А ты, значит, уже заранее согласен с будущим приговором?
– Отстань.
– Не отстану! – невидимый собеседник ухмыльнулся… по крайней мере, так показалось узнику. – Кстати, могу тебя обрадовать – Мастер синего Поля девушка Алексия – жива.
– Как – жива? – молодой человек подскочил на нарах. – Откуда ты знаешь? Врешь?
– Что толку врать? – меланхолично заметил шам. – Что с девушкой и где она, я не знаю, – не могу проникнуть в ее мозг. Но то, что она жива, – чувствую, ощущаю.
– Я тебе не верю, – Кирилл потер виски и обхватил ладонями голову. – Вот не верю – и все тут.
– Как знаешь. Однако мы еще вернемся к этому разговору. И гораздо скорей, чем ты думаешь. Пока же… Спокойной ночи, дружище Кир!
– Да пошел ты, – растянувшись на жестких нарах, узник повернулся лицом к стене и тут же заснул. То ли устал, то ли кое-кто постарался.
* * *
Черная маслянистая жидкость, жадно чмокнув, поглотила упавшую девушку. Лекса попыталась вынырнуть, вдохнуть, но ничего не вышло: что-то держало ее, не давая пошевелиться. Воздуха в груди становилось все меньше, и вот уже совсем невозможно стало дышать, потемнело в глазах…
