– Можете доверять ей так же, как и мне, – сказал Вершинин.
– Ладно. Кем бы ни была эта девушка, ей сейчас угрожает большая опасность. Слуги Менериха снова разыскивают тебя, Андрей, и на этот раз я не знаю зачем. Придумайте, куда можно спрятать девушку. Буду у вас через десять, максимум – двадцать минут. До встречи!
Регистратор отключился. Андрей снова посмотрел на Лизу:
– Лиза, он прав. Менерих ищет меня, и тебе небезопасно оставаться дома.
Лиза слегка покраснела и сказала дрогнувшим от волнения голосом:
– Я могу поехать с вами.
– Нет, – вступил в разговор Гармата. – Это еще опаснее. Вы должны на время покинуть эту квартиру.
На лице девушки появилась растерянность.
– Но. куда же я уеду?
– Ты можешь вернуться в Питер, – сказал Андрей.
– Я поссорилась с родителями…
– А как насчет дома в Абрамовке? – осенило вдруг Андрея. – Вы его еще не продали?
Лиза покачала головой:
– Нет.
– Ты можешь пока перебраться туда. Там тихо и безопасно.
– Это далеко? – прищурился лагориец.
– Полтора часа от Москвы, – ответила Лиза. – По Егорьевскому шоссе.
– Отлично! Возьмите все необходимое и поезжайте туда. Как только опасность минует, Андрей с вами свяжется. Или приедет за вами.
Лиза колебалась. Было видно, что идея отправиться в деревню и сидеть там тише мыши не привела ее в восторг. Однако после почти минутного размышления она сделала над собой усилие и ответила:
– Хорошо. Только постарайтесь решить свои проблемы побыстрее. Дольше двух дней я там одна не высижу.
Андрей вздохнул и проговорил с горькой улыбкой:
– Об этом можешь не волноваться. Если у нас ничего не получится, сегодня вечером миру придет конец.
18 часов до открытия Заповедных Врат
Навалившись голым мускулистым животом на подоконник, бывший уголовник Бобер хмуро разглядывал улицу. У него за спиной, бесстыдно раскинувшись на кровати, лежала обнаженная женщина с большим бюстом и ярко накрашенными губами. В ее белых пухлых пальцах дымилась сигарета.
– А ты красавчик, – сказала она, разглядывая широченные плечи Бобра и его жилистую, мускулистую спину, на которой был вытатуирован горящий православный крест. Потом хихикнула и добавила: – Настоящий самец!
Бобер, не оборачиваясь, протянул руку к тумбочке и сгреб пачку «кэмела». Вытряхнул сигарету и неторопливо прикурил. Выпустил облако табачного дыма и нахмурился. Зря он притащил сюда эту шлюху. Дал слабину, решил снять напряжение перед ответственным делом. Ладно, теперь уже все равно ничего не изменишь. Главное, чтобы это не вошло в привычку.
Бобер развернулся и присел на подоконник. Окинул полную фигуру путаны небрежным взглядом, сдвинул брови и сказал:
– Накинь одеяло.
Она прищурила глаза и мстительно пустила в Бобра струю бледно-голубого дыма:
– Не нравлюсь?
Бобер несколько секунд молчал, с каким-то мрачным любопытством разглядывая женщину, а потом вдруг спросил:
– Тебе совсем не стыдно?
– Чего?
– Ты торгуешь своим телом, а ведь это грех. Неужели тебе совсем не стыдно?
Несколько секунд путана удивленно смотрела на Бобра, потом усмехнулась и небрежно проговорила:
– Да пошел ты.
Бобер снова повернулся к окну. Он не питал иллюзий на свой счет. За спиной у него было две ходки. Даже самый нежный цветочек, законопать его на шесть лет в тюремную камеру, избавится от цветочного душка и будет вонять грязным матрасом и клопами.
Но проститутки поражали его. Ради паршивой сотни баксов любая из них готова была сделать то, что не каждая женщина сделает для самого любимого мужчины. Что же такое происходит у них с психикой? И где предел тем гадостям, на которые они готовы пойти ради нескольких мятых зеленых фантиков?
А может, во всем виноваты бесы? Возможно, проститутки – те же бесноватые, просто никто об этом не задумывается? Бобер стряхнул пепел и глянул на путану через плечо. Она и не подумала накинуть одеяло.
«Похоже, я прав, – подумал Бобер и сердце его сдавили невидимые тиски. – Она и впрямь одержима бесом. И почему я раньше не задумывался над этим?»
Бобер чувствовал, как путана дышит у него за спиной. Он чувствовал запах ее парфюма и разгоряченного тела. И на смену похоти пришли ненависть и брезгливость.
Чистенькая, пухленькая стерва с гнилой душой. Он полжизни шел по черепам, утираясь кровавыми соплями и раздумывая над каждым своим шагом. А она? Всего лишь легла на спину, раздвинула ноги и впустила в свою адскую топку демона.
Бобра передернуло. Выходило, что и он виноват – тоже подкинул в эту топку пару поленьев.
– Эй, ты там не прилип к подоконнику? – игриво окликнула его путана. – Прыгай в постельку, милый! У тебя еще двадцать минут, а я девушка честная и не кидаю клиентов!
Бобер поморщился. Прыгай в постельку. Да с кем эта гадина говорит? Со своей ручной болонкой?
Душу Бобра захлестнул гнев, такой лютый, что даже сигарета задрожала у него в пальцах.
«Только не говори больше ничего, – взмолился Бобер, чувствуя, что вот-вот слетит с катушек. – Только заткни свое мерзкое продажное хлебало и молчи».
Однако путана не привыкла к молчанию.
– Чего притих? – развязно осведомилась она. – Давай же, дурачок, не тяни время. Если поднапряжешься – успеешь еще разок!
Путана захихикала и потянулась за бокалом с недопитым вином. И в этот миг Бобер молниеносно развернулся и, подобно дикой кошке, прыгнул на нее. Его сильные пальцы сдавили ее белую шею.
Путана выпучила глаза и попыталась оторвать руки Бобра от своего горла, но у нее не получилось.
– Ты… Ты… – Лицо женщины налилось кровью, голос сорвался на хрип.
– Изыди. – прорычал, капая ей на лицо слюной, Бобер. – Изыди. Сатана.
Судорожным движением путана схватила рассвирепевшего клиента за волосы и попыталась оторвать от себя. Клок волос Бобра остался у нее в руке, но уголовник не ослабил хватку и продолжал стискивать мягкое женское горло.
Путана боролась за жизнь как могла. Ее острые ногти расцарапали Бобру лицо, и на подушку закапала кровь. Однако он еще сильнее сжал пальцы, удивляясь, что эта тварь такая живучая.
Еще с полминуты женщина сопротивлялась, хотя белки ее глаз уже налились кровью и вывалились из орбит. Наконец тело обмякло, а руки упали на простыню.
Бобер с трудом разжал затекшие пальцы. Выпрямился, тряхнул ими в воздухе и поморщился от боли. Затем разжал пальцы, сложил их в щепоть и трижды перекрестил мертвое тело путаны, после чего повернулся к стулу с наваленной на спинку одеждой и принялся неторопливо одеваться.
Несколько минут спустя Бобер, уже одетый и обутый, кряхтя от усилий, поднял труп путаны на руки.
