Охранник, оказавшийся на свою беду возле двери, лежал к этому моменту на полу с пулей в груди. Дверь стояла открытая. Путь свободен. И Фландри воспользовался этим простым выходом.
Вароу с беспорядочной свитой позади следовал за ним. В почти осязаемых промозглых сумерках висел туман. Фландри рванулся к лестнице, перескочил через половину ступеней и очутился на дороге.
Что-то случилось с воздухом и землей, которые, казалось, объединились внезапно для атаки на человека. То ли рокотала земля и дрожал воздух, то ли наоборот. В небе полыхнуло пламя. Из дома рядом выскочила женщина, пронзительно крича; там со звоном летела на пол кухонная утварь. Несколько человек остановились, задрав головы вверх, к вулкану, — неподвижно застывшие тени с ярко высвеченными белками глаз. Ниже по дороге все люди разом замерли, огласив горы руганью и криками, заметавшимися запертым в ночи эхом.
Потому что Гунанг Ютар рассердили.
Вароу на какие-то секунды замешкался у лестницы, только чтобы включить фонарь и полоснуть светом по Фландри. Тот, спасаясь от света, метнулся в сторону, к стене, слыша за собой топот преследователей.
Где-то здесь, он вспомнил, за стеной склон еще довольно проходимый, хоть и крутой. Какая-то черная масса темнела внизу, Фландри прыгнул на нее со стены. С верха стены замелькал луч фонаря Вароу. Куда? Он ничего не мог разглядеть в проклятой темноте и тумане. Подожди, сказал он себе. Не там ли, в двух метрах отсюда лежал еще один валун пониже? Кажется, там. Думать времени не было. Фландри прыгнул в неизвестность, положившись на свою память. Он чуть не промахнулся. Под его ногами хрустнули посыпавшиеся вниз камни, они перемололи бы его как в мясорубке, промахнись он на этот раз. Цепляясь за малейшие неровности, он смог подтянуться на вершину невидимого валуна и заглянуть вниз. Еще одна темная куча вырисовывалась внизу. И он прыгнул опять.
Свет фонаря Вароу плясал за ним по пятам.
Фландри догадался, что бежит через город. Сколько времени он прыгал зайцем от одного угла к другому, он не знал. Везде туман и темнота. Он перескочил еще одну защитную стену, оказавшись на новой дороге, и бросился вдоль пустынных пещер.
Вароу неотступно прыгал за ним хищным козлом. Раз или два ему удалось поймать лучом спину терранина.
Фландри оказался за городом. Дорога сошла на нет, и теперь он пробирался по дикой местности между призраками-скалами в толстом слое шлаков и золы. Слева от него почва круто, почти отвесно поднималась к жерлу кратера. Гунунг Ютар гремел, и его рев, казалось, проникал в мозг и кости. Взвесь пыли и золы забивала нос и глотку. Где-то сорвалась сверху здоровущая глыба и понеслась вниз, по направлению к долине, увлекая на своем пути все в одной адской карусели. Из кратера трехкилометровым черным столбом с запаленным нижним концом повалил дым. Фландри обернулся: в реках молочного тумана рыскал Вароу со своим фонарем. Его луч зигзагами чиркал туман. Фландри побежал дальше. Несколько раз он спотыкался, балансируя над обрывами и прислушиваясь к вызванной им канонаде камней. Нет, дальше бежать смысла не было. Если он не хочет разбиться на куски. Пересохшим горлом он жадно хватал порции горячего воздуха.
Вдруг перед ним выросла стена. Что такое!.. Он не мог сообразить, откуда она взялась, и тупо разглядывал ее еще несколько секунд, когда подбежал вплотную. Потом он вспомнил. Ну конечно. Лавоотводник. Но ведь должен же быть путь наверх!.. А, вот и лестница и врезанные в бетон ступеньки!..
Он стоял на железной огражденной площадке и смотрел вниз, на ползущую мимо него раскаленную глыбу, источавшую невыносимый жар и зловонные газы. Глыба трещала, светилась, ворочалась и ползла как какое-то мифическое кошмарное чудовище. Языки пламени обнимали его по краям.
Он спит и видит сон?
Отсюда не было пути. Никакого перехода на ту сторону. Даже пологого участка на самой дамбе. Только платформа, откуда инженеры могли бы наблюдать за процессией огненной реки. Да и зачем бы здесь быть еще чему-нибудь? Фландри в изнеможении откинулся на перила, переводя дыхание.
И тут кто-то снизу весьма хладнокровно, голосом, едва различимым в грохоте вулкана и стука сердца, влетевшего в самые уши, несколько удивленно сказал:
— Если вы так хотите принести себя в жертву лаве, капитан, то у вас будет еще возможность. Вы, конечно, можете сидеть здесь и отстреливаться до последнего, но, уверяю вас, не выдержите дыма. Вы можете сдаться. Прямо сейчас. Тогда мы не посадим в клетку ваших сообщников.
— Вы их отпустите? — прохрипел Фландри.
— Ну-ну, — проворчал Вароу. — Давайте будем реалистами. Я ничего не стану вам обещать, кроме того, что наказание будет умеренное.
Где-то в глубине измученного мозга мелькнула мысль, что неплохо бы ответить эпиграммой на это обещание. Но это тоже была своего рода работа. Он кинул бесполезный револьвер в поток.
— Ладно, я спускаюсь, — вздохнул он.
Так просыпаться он любил: медленно и не спеша подключать мозг к телу, испытывая при этом… Ничего приятного на этот раз он не испытал, кроме физической боли и общего отупления. Он сел и застонал. Потом выругался.
Комнатка была, вообще говоря, ничего: прохладная и просторная. И вид из окна — сады, маленькие арочные мостики, бассейны — почти не портила железная решетка, врезанная в раму окна. Рядом с низкой кроватью — чистая отутюженная юбка и сандалии. За ширмой в алькове — ванна с душем.
— Ну, — пробормотал Фландри, подставляя себя горячим струям и расслабляя тело, — для начала неплохо. Первая приличная вещь, которую я от них вижу… с прошлой ночи. — Он вспомнил и вздрогнул. Поспешно выключив душ, он продолжал ерничать с весельем висельника. — Будем, однако, надеяться на лучшее. Завтрак, девочки и первым классом на Терру.
Они не пытали его. Вароу не жесток. Во всяком случае, Фландри страстно желал верить в это. Вчерашние страдания были вызваны главным образом им же самим — его крайней измученностью. Они не дали ему спать, а втолкнув в самолет, допрашивали всю дорогу, допытываясь неизвестно чего. И потом не отстали, продолжая развлекаться; установили, что у него иммунитет против любых инъекций из инквизиторского арсенала Биоконтроля, и уж выложились в доску, чтобы сломать его волю, пользуясь его состоянием. Фландри прекрасно знал этот метод, сам применял его неоднократно, снимая самые худшие свои состояния релаксацией.
Однако и забавным все это отнюдь не было. Он даже не помнил, как оказался в этой комнате после окончания процедуры.
Он внимательно рассмотрел себя в зеркале: волосы у корней выдавали свой естественный цвет, усы пробились вновь, щеки ввалились, скулы торчали. Сильно утомленные без контактных линз глаза снова стали серыми.
