– Кейт, я всегда знал, что ты самый лучший друг из всех подруг. Не зря я тебя, тогда в школе, не опустил головой в сортир со всеми первокурсниками. Башка у тебя светлая и… В общем, спасибо тебе огромное!!
– За все! – вмешалась Эмма. Она встала и крепко обняла меня.
– Мы все постарались, если бы не ребята, то…,– я проглотила неприятные мысли.
– Все верно, но именно ты меня вытащила из офиса Дрекслер, заметив ее странное поведение и ты отчаянно боролась за меня, пока я бросала в них дизайнерским тряпьем, – она провела взглядом по тонкой розовой линии шрама на виске, – ты ведь была готова на все, чтобы спасти меня.
– Большое пожалуйста, и не нужно делать из этого подвиг.
– А что это?
– Я сделала то, что сделал бы любой.
– Но только ты догадалась вонзить в задницу сучки палочки для суши, – засмеялась Эмма.
– Я так и не поняла, что эти палки делали в машине. И еще этот увлажнитель воздуха!
– Все очень просто. Я часто выезжаю на объекты и получается, что я ем, где придется. Чтобы кушать медленнее: беру с собой свои палочки и кушаю часто, и маленькими порциями в машине. Ну а с увлажнителем другая история. У меня сухая кожа, а зимой караул. Вот я и установила увлажнитель. Но когда я за два дня до этого немножко врезалась в столбик, – Эмма покосилась на Эрика и продолжила, – он стал работать не так как нужно.
Судя по тому как Эмма произнесла «немножко врезалась», она сильно преуменьшила случившиеся.
Эрик положил мне руку на плечо.
– Спасибо. Я знал, что я могу на тебя положиться.
– Да брось! Ты же не думаешь, что я ради тебя старалась?! Я слишком эгоистична для этого. С кем я буду на массаж ходить?
– Хей! Это мои слова! И потом, я что, уже не годен для массажа?! – он обиженно сделал губы трубочкой.
– Боюсь нет, как только ты обнажаешься перед бедными массажистками, они теряют дар речи и потом уже не в состоянии что-либо сделать.
– Я такой неотразимый?! – Эрик поиграл бровями.
– Нет, ты такой огромный и волосатый! – засмеялась я.
– Я не волосатый!
– У тебя задница как у гамадрила!
– У меня не… постой! А откуда ты знаешь какая у меня задница.
– Это интересный вопрос. – Маркус сложил руки на груди.
Я засмеялась.
– Ну, например, позапрошлым летом, когда ты голышом отжигал у Кейла на дне рождения.
– Я был не голышом! Я был в стрингах.
– Еще один любитель стрингов! – Маркус скривился.
– Чего скривился?! – насупился Эрик. – Просто ты меня в стрингах не видел! И вообще, почему еще один.
Я захохотала вспомнив лицо Арни.
– Потому что Арни, как всегда, подбивал ко мне клинья, а Маркус натянул его за стринги.
– Ты трогал его стринги? – Эрик трагически закрыл глаза.
– Да, – улыбнулся Маркус, – я их бережно поправил, чтобы он был еще симпатичнее.
Эрик подошел к Маркусу:
– Мы подружимся блондинчик. Иди обниму!!
– Только, не при всех! – тоненьким голосочком пропищал Маркус, подыгрывая ему.
– Ты помнишь ту вечеринку? – спросила я у Кейла увлеченного Анной.
– Ее трудно забыть. Не все оценили творческий подход Эрика, – Кейл громко рассмеялся, – стол, на который он залез, сразу сломался, он упал на Джейми Стивенса с подружкой и те перевернули аквариум. Лиза с Джесикой поскользнулись на мокром кафеле, падая на прыгающих по полу лягушек, которые залезли им под платья… там такое началось! Кейл смеялся от души.
– А позапрошлое Рождество?! – хохотала я, – мы отмечали его в горах, у родителей Эрика, помнишь? – спросила я Эрика.
– Ну да, – ответил он, – а что там случилось?
– Я к тебе постучалась и ты сказал «входите». Я вошла и… ВАУУУУУ!
Эрик стоял абсолютно голый посреди комнаты и искал свои вещи. Твою волосатую жопу можно было разглядеть с луны без телескопа.
– Тебе крупно повезло, что я стоял не передом! – подмигнул он.
– О, – на выдохе произнесла я, – даже не упоминай! Попросить меня подождать нельзя было?!
– Я тебя не стесняюсь.
– А я тебя стесняюсь! Ко мне ты тоже вваливался неоднократно.
– Мы ведь, вроде как, семья, – произнес Эрик и кажется действительно задумался, – ты всегда была каким-то угловатым пацаненком, я к тебе привык именно к такой, а потом, ты так выросла быстро, стала такая… – он замолчал.
– Какая? – допытывалась я.
– Другая, – расплывчато ответил он.
– Ну скажи это!
– Ты стала красивая!!! Довольна?!
– Вполне! Наконец ты признал, что все-таки гендерные различия у нас присутствуют.
– Ты как мой младший брат, мне тяжело думать о тебе по другому.
Эмма взяла меня за левую руку и от неожиданности я застонала от боли.
– Прости! Я сильно сжала?
– Нет. Я в порядке, – сказала я, разозлившись на себя, что выдалась.
– Я видела сегодня вас. Кто он Кейт? – вдруг спросила Анна, – почему ты его так боишься?
– О чем это ты? – Маркус посмотрел на сестру.
– Пусть Кейт объяснит, – Анна сложила руки на груди и сдвинула брови, но вид получился вымученный.
– Ты его видела? – спросила я удивлено и оттянула рукав вниз.
Анна коротко кивнула.
– Знаешь кто он? – задала я еще один вопрос.
– Нет, – ответила она. Взгляд Кейла, острый как бритва, сфокусировался на мне.
– О чем вы говорите? – требовательно произнес Маркус.
Анна попыталась снять гловеретт с руки. Я скривилась от боли.
– Я сама, – сказала я стягивая перчатку.
Пять пар глаз были устремлены на меня. Я съежилась, отчего-то чувствуя себя виноватой.
– Я вам собиралась сказать, – словно оправдываясь говорила я, – потом.
Брови Маркуса поползли вверх по мере того как перчатка сползала с руки. Он аккуратно взял мою руку в свою.
– Ты поранилась?
– Ее поранили! – Анна ответила за меня.
– Почему ты сразу не сказала, что ты его видела? – спросила я рассержено.
– О ком вы говорите? – допытывался Маркус. Остальные внимательно слушали.
– Сегодня с утра, когда мы зашли в главный холл молла я увидела, что Кейт уже ждет нас наверху, рядом с ней стоял мужчина, – Анна села на диван, – Они разговаривали. Кейт была до смерти напугана.
– Я никого не видела, – сказала Эмма.
– Ты была увлечена другими вещами.
– Когда мы поднялись, мужчины уже не было, Кейт стояла бледная, как снег, со зрачками на всю радужку. Она была в шоковом состоянии. И у нее болела рука, что она тоже тщательно скрывала. Ведь ты для этого одела комбинезон с длинным рукавом и гловеры?!
Я промолчала.
Маркус закатил вверх рукав выше и с его губ сорвался рык.
– У тебя рука сломана!
На опухшем запястье синели пять темных кровоподтеков в виде пальцев. Он тяжело дышал и поднял второй рукав. Тишина была звенящая. Я слышала как воздух громко заходит в легкие Маркуса. Эмма закрыла рот ладонью, Анна стояла широко открыв глаза.
