без презрения, что, однако, мне тоже не особо нравилось. Земных анекдотов тут не слышали и шутки заходили на ура.
— Нет ничего дороже, чем бесплатная женщина!
А вот тут она нахмурилась! Надо выбирать и выбирать, но это становилось труднее, я сроду в вине не разбирался, но сейчас вот пью и понимаю, что отличное! Название не спрашиваю, не до пьянок сейчас. Война на носу. Сидим неплохо, услужливые официантки, приятная музыка от небольшого оркестра, дорогие блюда, и мы обсуждаем обучение в школе ну и будущую войну, уж куда деваться. Единственно кому скучно, так это сестре принцев, она явно лучше бы поиграла в куклы, или во, что там играют девочки. Мне подарили рулон шёлка паучьего, очень легкого, красивого и антимагического. Жены будут рады что-то иметь из такого материала. Если Пьон лапку не наложит и не продаст втридорога. Для меня лично тоже подарок — музыкальная механическая шкатулка на двенадцать мелодий! Благодарю, понимая, что это чудо техники тут стоит немало.
— Гарод, я хотела тебе картины свои показать, иди за мной, — внезапно встала Мильна и направилась к выходу.
Уловив кивок Одрила, иду за ней, стараясь не смотреть ей на задницу. Бурхес пытался мне что-то сказать, идиот старый, советы решил давать. Сам разберусь, не маленький, вряд ли меня трахать так нагло ведут, но и картин я в спальне не вижу, кроме одной, на которой Мильна полностью голая смотрит на море, прямо над огромной, в половину немаленькой комнаты, кроватью.
«Неужели? Да не, не может быть», — проносится у меня в голове.
— Вот посмотри, что у меня есть, — говорит Мильна, и, садясь на сексодром, задирает подол платья, обнажив красивые полные ноги.
— Я вижу, ты без предисловий начала, — слышу я голос Одрила за спиной.
Спина покрылась липким потом, вот к чему я готов не был! Внезапно мой взор падает на огромное родимое пятно чуть выше колена. Уф! От сердца отлегло! Теперь ясно, чего от меня хотят! Хотя у них-то есть доступ к любому лечению, то есть странно по-прежнему, но я пришёл в себя уже.
— Так, что у нас тут, — говорю я, бесцеремонно поднимая юбку ещё выше, и добавляю мстительно, — родинка у вас с рождения такая или с годами выросла?
— С десятилетиями! — Одрил ржёт над моей подколкой насчёт возраста супруги.
— Да что тут такого, я и сам когда-нибудь буду таким же стариком как вы! — бью ещё раз словесно молодую на вид пару.
— Я что, старая? — впервые пробивается реальная эмоция у Мильны.
— Нет! Как можно! — фальшиво возмущаюсь я.
— Можно что-то сделать? — раздражённо спрашивает жена Одрила.
— Зачем? Довольно высоко пятно, кто увидит-то? Ну, если и увидят, не страшно, с возрастом и не такое случается, — зачем-то задираюсь я.
— Гарод, был бы ты не ребенком по сути, давно бы уже на дуэль вызвал или прирезал по-тихому, — ржёт как ненормальный муж, а жена тихо фыркает:
— Найдутся желающие, не переживай!
«Это к кому сейчас она обратилась?» — размышляю я, обезболив, срезав пятно и наращивая новый слой кожи.
— А чего другие маги не стали лечить? — интересуюсь я.
— Лечат, регулярно, как же. Но это не лечится, это лишай, а не родинка обычная. Думаю, он прорастёт и сквозь нарощенный слой кожи, — немного проясняет ситуацию Мильна. — Но местные маги работают по-другому принципу, они, как и ты, срезают такой лишай, и потом уже выравнивают след от среза, а ты наращиваешь кожу.
— Подхватила заразу лет пятнадцать назад, теперь каждый год тысячи по четыре уходит на удаление, — вздыхает Одрил.
— Есть ещё вариант, — отрезать ногу и вырастить новую, — вытирая пот, говорю я, отрываясь от лечения.
— С ума сошёл? — грозно говорит Одрил, — ногу год можно выращивать, и то в зоне обелиска, вроде твоего.
— Всего год и никаких проблем! — задумчиво говорит Мильна. — Гарод, ты умница!
— А где такую заразу подхватывают? — интересуюсь я.
— В Теократии, где же ещё, кое-кто спорит, что это вообще живое существо! — поясняет принц.
— Так, надо бы с тобой рассчитаться, — задумалась вслух Мильна.
— Мне запрещено за деньги на стороне лечить, — со вздохом отказываюсь я.
— Это не за лечение будет значит.
Мильна подходит к стене, прикасается к ней, и та раздвигается, обнажая туалет и большую ванную. Заглядываю туда, мне интересно, но увидеть почти ничего не успеваю, Мильна выходит с тремя флаконами из стекла в руках. Они все вычурной формы и ярко-алого цвета.
— Женам подаришь за ребёнка! — поясняет она.
— Это духи? — интересуюсь я, беря подарок в руки.
— Духи, только не для головы, — ржёт Одрил и поясняет в двух словах:
— Редкая растительная мазь для восстановления после родов вагины и прочего.– Как у девочки будет! — чмокает губами знаток.
— Хранится она недолго, но у тебя все три же жены рожают? И тоже из Теократии, — и не думает смущаться сорокапятилетняя женщина, выглядящая на двадцать.
Идем назад бухать, у нас с парнями по плану ещё бордель. У принцев есть особые служанки для таких дел, они частенько обновляются, а хочется им чего-то повычурнее. Молодёжь! Но сегодня я их гость. Принцы привезли меня в ещё один дворец, чей не знаю, но охранял его в числе других стражников ещё и маг пятнадцатого ранга, увешанный амулетами. На входе нас заставили надеть маски на лицо и плащи от самой шеи и почти в пол. Плащ я выбрал черный, а принцы синие. Они сразу стали одинаковые. Большой зал, десятка три гостей в масках и плащах обоего пола, слоняющиеся по залу и сидящие на диванчиках, и сотни полторы парней и девушек, имеющих из одежды только ленты и краску. Столы с яствами, диваны, свет неяркий, играют музыканты, выступают артистки, глаза разбегаются от обилия женской красоты.
— Выбирай! — шепнул Дава, когда мы зашли в зал.
— А тех женщин, что в масках и плащах можно? — также шёпотом спросил я, разглядывая соседку статного вида, с густыми волосами и изумительной фигурой в прозрачном плаще, а под плащом из одежды было тоже самое, что и на прислуге.
— А я знаю?
