Лютер: Первый из падших - Гэв Торп

Она превратилась в нить, в усик, в змеевидную ветвь, прощупывающую туннель, и я понял, что она ищет меня. Мне хотелось разглядеть, как выглядит эта конечность, и одновременно — убежать стремглав. Разрываясь между любопытством и ужасом, я застыл на месте и зажмурился.

Подул теплый ветер, и я открыл глаза. Я обнаружил себя в коридоре неподалеку от своей комнаты. Красные глаза на долю секунды блеснули в тени вокруг стен, а затем я снова остался один. Ошеломленный, я вернулся в комнату, упал на кровать и уснул без сновидений.

Калибан погиб, но все же он жив. Он здесь, в этом месте. В ваших сердцах.

Видение исчезло, и Лютер оказался один. Как он и подозревал, его рассказу не придали значения; Азраил ушел. Послышались звуки — потрескивание пламени, удар клинка о клинок, звон оружия и крики воинов, которые, казалось, преследовали кого-то из его апокалипсических видений.

Дожидаясь момента, когда видение окончательно рассеется или когда его вновь поглотит поток мыслей в стазисе, Лютер осматривал камеру. Он видел только тени, которые отбрасывали мерцающие факелы в канделябрах, но больше ничего: ни темных силуэтов, ни пристальных красных глаз во тьме…

Дверь все еще была открыта.

Лютера не погрузили в стазис.

До него донесся запах дыма. Глубоко вдохнув, он убедил себя, что все происходит наяву, что это не плод его больного рассудка. С осознанием этого пришла и уверенность: это действительно звуки сражения. На Скалу напали, и тюремщики Лютера забыли про своего пленника.

Дверь открыта.

Ясность мыслей вернулась к Лютеру; бывший Великий Магистр размял болезненно ослабевшие конечности.

Дверь оставил незапертой Азраил, или ее открыл кто-то еще?

Он сделал осторожный шаг, затем еще и еще.