трещина в полу становилась все больше и больше, пока под нами не случился очередной обвал.
И снова мы начали таранить этаж за этажом.
В этот раз мы опустились на шесть или семь этажей ниже.
А после того, как мы оказались в том месте, где пол смог удержаться под нашим весом, мне, наконец, удалось высвободиться и я сразу же попробовал отбежать подальше.
Но, стоило мне сделать первый шаг, как по мне хлестнула боль сломанной ноги и я снова свалился и кубарем покатился вниз с образовавшейся груды каменных обломков.
А ведь, пока на мне лежала плита, я не чувствовал что нога сломана. Я вообще её не чувствовал.
Как только тело перестало кувыркаться, я сразу же сжал-разжал кулак в надежде, что топор не завалило и он сможет примагнититься к моей руке. На нем ведь должно было оставаться три синих руны от тупицы.
Оружие брякнуло где-то рядом, потрещала об камни, а затем вырвалось из завала.
Когда я накидывал на себя лечение, Марта под аккомпанемент скатывающихся с завала камней уже двигалась в моём направлении.
— Все чемпионы умирали. И ты умрёшь! — замахнувшись булавой, она снова прыгнула на меня.
Лишь бы пол снова не провалился.
Выдержал.
Теперь отбиваться от её ударов было куда проще. Щит прекрасно сдерживал любые её атаки, а в это время я дорабатывал топором.
Но в её шею или лицо попасть у меня никак не получалось, а пробить тяжёлые доспехи было сложно. Потребовалось бы много десятков ударов, чтобы разбить её защиту.
— Много чемпионов прожили дольше меня после встречи с братьями дождя? — постепенно я перенял инициативу в бою и начал атаковать значительно больше, чем она.
— Никто. Но не думай, что ты особенный. Умрёшь, как миленький.
— Однажды, может быть. Но ты моей смерти точно не увидишь.
В какой-то момент азарт битвы меня поглотил, я почувствовал излишнюю уверенность и сразу же получил сокрушительный удар в грудь. Хорошо хоть это была рука, а не булава.
Тем не менее меня отбросило на приличные пять метров.
— Вот видишь, какое оружие чемпиону не дай, он всё равно не держит удар.
В принципе, она была права. Она родилась и выросла в таких условиях. Битва у неё в крови.
А я? Я же только и делал, что боролся на морально-волевых. Ну и немного памяти тела от прошлого хозяина, которое помогала реакцией.
— Не в этот раз, — я поднялся на ноги так быстро, как смог и сразу же применил её же приём против неё.
Я бросил щит ей в голову. Но, к сожалению, левая рука у меня была настолько нерабочей, что он пролетел на неприлично огромном расстоянии.
Она посмотрела на него, но не смогла даже рассмеяться. Сказала лишь “ох, блииаааа” и в два прыжка оказалась возле меня и снова замахала перед моим лицом булавой.
Но похоже она тоже увлеклась и искренне поверила, что я никчёмен. Что победить меня — это лишь вопрос времени. И потому она забыла, что реликвии доспехов имеют свойство возвращаться.
Именно это и сыграло с ней злую шутку, когда я позволил ей ещё раз бросить меня на пол и дал ей возможность нанести мне удар, пока я лежал.
Именно в этот момент я и призвал щит к себе.
Удар пришёлся ей сзади по ногам и её опрокинуло на спину. При чем удар был такой сильный, что мне показалось, что я услышал хруст сломанных ног.
Как только щит оказался у меня в руках, я вскочил и тут же бросил его ей в лицо.
Среагировать она не успела. Жёсткий звон и треск хрустнувшей челюсти последовал после столкновения.
А затем я бросил свой топор прямо ей в кисть, которой она держала свою булаву.
Безумный крик пронёсся по этажу.
С лестниц в этот момент выскочили наши зрители. Воины жатвы сразу же “накрыли сверху” Марту отборным злорадным матом. Братья дождя просто обомлели. Они не были готовы к тому, что чемпион одержит верх над их предводительницей.
Я возвратил топор в руку и подошёл вплотную к Марте.
— Ну чего ждёшь, мальчишка, добивай, — вся боль, которую она в этот момент испытывала, отражалась на её лице.
Но мне было плевать, что она чувствует. Сидела бы в своей крепости, ничего подобного бы не случилось. Более того, она вообще не была в списке тех, на кого я держал зуб.
Оставался последний шаг — нужно было добить её. Но что-то меня останавливало. Старшего стражника Гарада я убил без зазрения совести. О смерти мерзкого эльфа Лиодэна тоже не жалел. Но Марте почему-то я не желал смерти. Несмотря ни на что.
И тут на этаже появилась Адэлла.
По ней было видно, что она ошеломлена от того, что я стою над полуживой Мартой. А ещё на её лице читалось: “Не делай этого”.
Я поднял топор над головой, но сомнения не позволяли мне довести начатое до конца.
Глава 22: Сложные решения
— Ну чего ты медлишь, мальчишка? — Марта попыталась сжать-разжать кулак, чтобы примагнитить свою булаву, но ничего не вышло. Пробитая насквозь кисть источала сильнейшую боль. — Настоящий Роннор давно бы закончил этот бой.
— Забудь уже про того Роннора. Его больше нет, — я всё никак не решался нанести удар.
Что меня останавливало?
То, что она женщина? Да нееет.
Она пришла сюда с чётким намерением меня убить. И сделала бы это.
Поэтому сейчас мои принципы не при чём.
Дело было в другом.
Все моё тело кричало о том, что я не должен был этого делать. Быть может, это сохранившаяся память настоящего Роннора, который, как выяснялось, очень хорошк згал Марту.
— Давай, чемпион! — толпа же была непреклонна. Она требовала крови. Если бы решение сейчас принимали «зрители», то Марта уже была бы мертва.
В голове опять начали вспыхивать воспоминания, которые принадлежали не мне, но были настолько близкими, что, казалось, именно я прожил жизнь предыдущего хозяина моего тела.
Какой-то чемпион на дыбе.
Повешенный чемпион.
Чемпион, чьей болью напитывался мутант.
А я смотрю со стороны. Но не по своей воле. Мне приходится это делать. А рядом смеётся капитан. И стражник Гарад там же. И Марта. Только она, как и я, тоже не испытывает радости от издевательств над чемпионами.
— Да убей ты меня, наконец! — этот крик Марта вырвала из самых последних сил. В одном из её глаза блемтнула слезинка.
Я перевёл взгляд на Адэллу.
Она и некоторые из её отряда были
