к ней, но Рин была быстрее. Негромко зашелестела сталь, в свете пробивающейся сквозь облака луны блеснуло широкое лезвие. Поддев кончиком сеть, девушка перерезала прочные нити одну за другой. Непослушные пальцы с опаской подхватывали край сетки, раз за разом ощущая мягкий, чуть влажный мех зверя.
Ей было страшно. Но страх отползал назад, уступая место сосредоточенности и пониманию — она должна это сделать. Должна довести начатое до конца.
Распоров сеть до самого хвоста, она осторожно обошла барса сзади и стянула рваный край с его тела. Он был свободен.
— Всё, закончила — молодец, пошли отсюда, — поторопил её Актёр и забрал нож. — Мне не по себе рядом с ним.
Они вернулись к переходу выше по течению — пока бойцы переправлялись к их лагерю и шли обратно с рюкзаками, Рин всё смотрела на неподвижную фигуру барса. Он был чем-то похож на неё — без права выбора, обречённый на неминуемый исход. И сколько бы у него ни было силы, слабые люди всё равно нашли на него управу, в какой-то момент оказавшись неизмеримо сильнее. Всё, что оставалось большому зверю — молча смотреть и ждать развязки. Ждать собственной гибели. Если бы только не их вмешательство.
Если бы она не прошла здесь и сейчас, не убедила бывалых военных помочь, если бы её не выдернули из холодного и одинокого номера в стране, ставшей вдруг чужой. Если бы всего этого не случилось…
Тень на песке шевельнулась — неловко дёргая лапами, он попытался встать. Длинный, в руку толщиной хвост развернулся и мягко ударил по траве. С третьей попытки барс встал и, подволакивая слабые после транквилизатора лапы, поплёлся прочь от гибельного места. Прочь от людей.
— Довольна? — донесся сзади голос Актёра. Рин и не заметила, как вся команда перебралась на этот берег и, смотав трос, приготовилась идти дальше. Боец протянул ей мокрый, испятнанный рюкзак.
— Пошли. Скоро рассвет, и так времени потеряли много. Больше никаких задержек.
Она послушно кивнула и, последний раз посмотрев вслед улепётывающему зверю, надела рюкзак.
— Нам в ту сторону, — мужчина указал на сгущающийся лес вниз по склону. — Километров семь-восемь пути, и ещё столько же, когда границу перейдём. Не отставай.
— Слушайте, а откуда вы так хорошо в темноте видите?
— Оттуда, — он повернулся к ней и с улыбкой указал пальцем на глаз. — Тактические светочувствительные линзы с переменной кратностью.
— В-вот как… — кивнула она, стараясь не удивляться. Обо всех технических новинках она узнавала от Владимира, но он почему-то ни разу не упоминал о таком.
— У тебя, как я понимаю, в глазах кое-что покруче наших, да?
— Нет, это природное… — бормотнула она и опустила взгляд. — У всех ретрансляторов такие глаза, там что-то с энергией…
— И не больно?
— Нет. Непривычно просто…
Она услышала, как Актер усмехнулся и сплюнул в сторону. — Хорошо тебе, у меня после этих линз ещё неделю глаза болят. Везунчики, одни плюсы…
Сомнительное везение, подумала она, но на всякий случай кивнула.
— Слушай, а что ж ты тогда свои эти штучки не использовала? — боец пошевелил рукой в воздухе, будто колдовал что-то. — Ретрансляцию. Могла бы и с того берега его вытащить.
— Не могу. Мне процит не дали…
— Понятно, — кивнул он. Без боеприпасов любое оружие — просто кусок металла. Видимо, и с девчонкой была такая же история.
— Слушайте… — снова послышался её голос, Актер нехотя повернулся к девушке. — Чего ещё?
Её глаза, холодные и тусклые, как два тлеющих огонька, смотрели прямо на него. Прямо в душу, будто она знала всё, что он думал. Бойца, видавшего в этой жизни всякое, передёрнуло.
— Спасибо, что не бросили.
***
Совещания тянулись бесконечной чередой с самого утра. Кира сидела за столом и клевала носом, сосредоточиться на речи генерала никак не получалось. После очередной сводки угроз и возможных исходов он вещал что-то про политику, диктующую военные решения — откровенно унылый бред, слушать который в сотый раз ей уже надоело.
Очнуться в постели Рин было как минимум странно — она не сразу поняла, где находится и что произошло. Посмотрев на часы, она машинально вскочила и, не удивляясь уже ничему, рванула на работу. Помятая и взъерошенная, она мчалась по искрящемуся снегу, укрывшему дорогу практически до самого Института. В душе теплилась надежда и ожидание чуда — чего-то, что переломит роковой сценарий, так живо встававший перед глазами.
И всё же — она оказалась там. В доме её невинной и робкой Рин. Ей всегда было интересно — как девчонка справляется со всеми делами, будучи загруженной заданиями института, тренировками и учёбой? Как оказалось, она и правда могла сама о себе позаботиться. И пусть Кире довелось увидеть её дом лишь мельком, поспешно сбегая из гетто ретрансляторов, но увиденное вызвало в ней чувство гордости. Чистые комнаты, аккуратно расставленные вещи, лёгкий аромат духов в воздухе и та самая атмосфера, дающая понять: тут живёт девушка. Даже сейчас, вспоминая об этом, Кира ощущала разливающееся в душе тепло.
И стыд.
Сколь же непохожей на неё была она сама! Импульсивная и безбашенная, готовая на любые безрассудства ради того, чтобы достичь желаемого. Упорная и непреклонная в своем упрямстве настолько, что доводила этим окружающих до бешенства.
Бравая майор Кира Вайнер, отчаявшаяся настолько, что вломилась среди ночи в дом к раненому ретранслятору с просьбами о спасении девушки, наконец-то заглушившей её одиночество. Один бог знал, к чему это могло привести, но будь она чуть менее рисковой, осталась бы дома, как и советовал Чуйков. И ничего этого не случилось бы — ни их разговора, ни смущенного лица Алголя, напоровшегося на собственную отчаянную попытку её оттолкнуть. Вспомнив о нём, Кира невольно улыбнулась — похоже, она узнала одно его слабое место. А заодно и отличный повод для шуток.
Наконец-то совещание закончилось, военные и немногие гражданские специалисты встали и начали расходиться. Она со вздохом закрыла встроенный в стол монитор и слепо уставилась на экран телефона — оставался час до полудня. Ей предстоял ещё один день бесцельных и бесплодных обиваний порогов, но сперва надо было окончательно проснуться. То ли Алголь что-то изменил в её голове, то ли она сама недооценила силу, с которой столкнулась, но накатившая после ночи усталость никак не давала ей вернуться в привычный рабочий ритм.
От размышлений отвлёк голос генерала, рослой тенью вставшего перед ней.
— Я не понял, Вайнер, а почему ты всё ещё здесь?
— В смысле?.. — Кира непонимающе уставилась на него и болезненно
