Чтобы не упасть, Леди Майлин пришлось ухватиться за какой-то камень, который еле держался. С пронзительным криком она соскользнула к самому краю пропасти. Фарри съежился от страха, не зная, сможет ли удержать ее или нет. Она отчаянно махала ногами в воздухе, изо всех сил пытаясь найти какую-нибудь опору, в то время как Фарри отчаянно цеплялся за камни, чтобы не упасть самому. Его пальцы глубоко впились в одну из выбоин, и при этом правой рукою он держал леди Майлин за пояс. Понимая, что дело дрянь, ему пришлось попытаться выпрямиться, чтобы удержать ее тело, вес которого, казалось, увеличивался из-за ее неистовых попыток найти, за что схватиться.
Боль, пронзившая его неестественно выгнувшиеся плечи, превратилась в пожар, и Фарри осознал, что неспособный помочь себе, он не сможет удержать ее долгое время. У него было ощущение, что его разрывает надвое. И боль… страшная боль. Фарри чувствовал, как на его горбе трескается кожа. И все-таки пока он держался. И хотя ему казалось, что его уши наполнились кровью, он все же услышал голос:
— Все хорошо… я ее держу!
В эти мгновения сам он удерживался еле-еле. Разжать пальцы, вцепившиеся в ее пояс, оказалось выше его сил. По спине струилась какая-то жидкость, собираясь возле его ног в небольшую лужицу. И он не смог бы остановить это, даже если бы захотел.
Теперь вес леди Майлин больше не тянул его в сторону. Он один за другим распрямил пальцы, удерживавшие ее пояс. Ему пришлось даже встать на четвереньки, настолько велико было напряжение. А затем он рухнул на тропу, лицом вниз. Его рубашка промокла насквозь, но боль в спине он больше не ощущал.
Он был почти без сознания, когда почувствовал, что его схватили за руку, которая свисала с края тропинки. Ночной воздух овевал спину через остатки того, что некогда было его рубашкой. Но прежде чем впасть в полубессознательное состояние, он почувствовал крепкий захват сперва на запястье, а потом — в верхней части руки. Какая-то неведомая сила выдернула его с самого края бездны. Какое-то время он пытался сообразить, что произошло, но силы покинули его, и ему пришлось подчиниться той силе, что тащила Фарри куда-то вбок.
Затем его отнесли вниз по тропинке и положили на какую-то поверхность, которая, вероятно, было другим уступом или по крайней мере широким местом тропинки, по которой они спускались вместе с леди Майлин. Боль, которая была сосредоточена в горбу, исчезла, сменившись нестерпимым зудом. Он с трудом повернулся и встал на колени, вытянув руки назад и пытаясь почесать горб. Сперва он подумал, что его сломанные ногти рвут рубашку, но потом осознал, что это была кожа, тоненькие полоски кожи!
Ему было больно, но эту боль нельзя было даже сравнить с теми муками, что он испытывал прежде. Он счищал с себя все больше и больше кожи, чувствуя, как она свободно отделяется от тела. Создавалось впечатление, что он под ней находилось что-то живое, словно он носил под кожей на спине какое-то живое существо.
Он увидел перед собой слабый свет, исходящий от шара, но не поднял глаз, а только сдирал и сдирал с себя остатки кожи, освобождаясь от того, что носил на себе столько лет. Теперь ему казалось, что она снимается сама по себе. И вот он поднял голову — и смог поднять ее намного выше, чем когда-либо. Он не знал, какие мышцы позволили сделать это, все происходило инстинктивно. Его согбенная спина распрямлялась — и при этом он совершенно не ощущал боли. И вдруг он почувствовал, как что-то уходит из спины в сторону.
— У него крылья! — донесся до него исполненный благоговения голос лорда Крипа. — У него крылья!
Мышцы снова зашевелились, напрягаясь уже совершенно по-новому. Фарри ощутил легкий ветерок, приятно обвевающий его маленькое тело, и попробовал отвести одну руку за спину. То, до чего он дотронулся, было нечто очень мягкое, покрытое туго натянутой кожей.
Крылья? У него? Да как такое могло случиться? Он даже оцепенел от изумления. То, что всю жизнь тяжким грузом давило его к земле, исчезло. Он осторожно подумал о крыльях и попытался сделать несколько движений, как если бы у него действительно были крылья.
Позади себя он ощутил сильный порыв ветра. И короткую резкую боль, словно он задел чем-то о скалу. Теперь ему безумно захотелось увидеть это!
Перед ним лежал светящийся шар, поэтому Фарри видел лица своих спутников — и лица обоих были полны благоговения. Он опять взмахнул рукой — сначала одной, затем — другой — и задумался над тем, что ощутил при этом. От его тела росли крылья. Они были слегка влажными, поэтому Фарри решил, что, должно быть, они повлажнели, когда он взмахивал ими в воздухе. Как же ощущаются крылья, если они выросли из твоего же собственного тела?
Кем же — чем он теперь стал? И чем же он был?..
Он повернулся боком к своим спутникам, чтобы те смогли рассмотреть его получше.
— Это правда? — требовательно спросил он, думая скорее о том, не лежит ли он все еще без сознания на тропе, а все это — результат воспаленного воображения.
— Это правда! — восторженно заверила его леди Майлин. — В твоем горбу скрывались крылья, и он удерживал их — а они становились все больше и больше…
— Но… ведь я не птица! — Он знал, что наверняка на каких-то далеких мирах, среди мириад звезд водятся летающие рептилии и, возможно, более жуткие твари. Но ведь у него было человеческое тело… или по крайней мере — тело гуманоида. К тому же за все годы, проведенные им в Приграничье, он слышал много странных историй от путешественников, но ни разу не слышал о крылатых людях.
Он снова подвигал крыльями, распрямив их (должно быть, подумал он, они очень плотно лежали внутри горба), и почувствовал, как его тело приподнялось. Не на шутку испугавшись, он снова сложил их. Он понятия не имел о полетах и подумал, что этому придется учиться. И все-таки в нем горело нестерпимое желание подняться в воздух — совершить круг в тумане, потом подняться ввысь — к третьему кольцу, которое сияло всем своим великолепием высоко над головой.
Даже его шея чувствовала себя как-то не так, и ему пришлось с силой потереть ее. Вероятно, теперь он способен подняться в вышину и держаться прямо в воздухе, чего никогда не случалось с ним прежде. И ему не надо будет смотреть на окружающий мир под неестественным углом, что всегда вызывало у него сильнейшую боль.
Внезапно, словно чья-то рука предупредительно коснулась его плеча, и он вспомнил, что они спасаются бегством, а также — где они находятся.
— Вниз, — проговорил он, глядя на лорда Крипа. — Нам надо спуститься.
— Мы уже спустились, — ответил лорд. — Но… ступай осторожнее.
Сделав несколько шагов, Фарри обнаружил, что, когда идет, то должен постоянно держать крылья сложенными и ни в коем случае не пытаться взлететь, во всяком случае — пока. Они опять оказались на дороге, окаймленной скалами. По обеим сторонам на каменном склоне виднелись похожие на двери ниши, прорубленные в скальной породе. Такие двери он видел в долине тэссов, хотя здесь дорога между скалами была намного уже.
