- Что ты делаешь? - спросил Дарман.
Найнер прижал палец к губам.
- Проверяю датчики движения. Положи шлем на землю. Для особо любопытных, они были просто двумя клонами, тестирующими новые и ещё непривычные системы брони. Найнер положил шлем на землю и отошел, выразительно кивнув брату. Когда они отошли достаточно далеко чтобы оказаться за пределами чувствительности шлемных микрофонов (а потом и ещё чуть-чуть, просто на всякий случай) - Найнер остановился. - Так, Дар, через пару минут мы наденем шлемы, как будто ничего не происходит. Усек?
- Параноик.
- Это разумная предосторожность. Слушай, Дар, чего ты хочешь сейчас больше всего?
- А это важно?
- Да. Важно. Ты хочешь уйти? Ты хочешь... - Найнер едва осмеливался произнести это вслух, но в данном случае это было необходимо. - Ты хочешь разыскать Кэда? Присматривать за ним?
По каменной физиономии Дармана понять было ничего нельзя. Будь здесь Бард'ика, Бардан Джусик, тот бы мог почувствовать, что творится с братом на самом деле. Но его не было, и Найнеру оставалось только гадать, потому что этот новый Дарман вел себя совершенно не так, как знакомый ему Дарман.
Найнер два дня, пока выздоравливал, читал медицинскую литературу. Он мало что понял, но теперь знал, что бывает такое состояние рассудка, называемое диссоциативной амнезией, когда мозг отгораживается от памяти об ужасных событиях, просто чтобы не свихнуться. Найнер был уверен, что именно это и происходит с Дарманом.
- Я такого имени не знаю. - наконец произнес Дарман.
Ну и что прикажешь с ним делать? Всё что он мог, это приглядывать за братом и надеяться, что время и впрямь лечит.
- Хорошо, - мягко сказал Найнер. - Ты хочешь остаться здесь.
- Чего же мне ещё хотеть? Я коммандо.
- Всё хорошо, Дар. Тебе станет лучше.
Найнеру больше нечего было сказать. Дарман ни разу не заговаривал об Этейн с той ночи, когда она была убита. Найнер решил, что поднимать этот вопрос сейчас слишком опасно. Но он твердо решил вытащить Дармана из Имперской Армии даже если придется тащить его оттуда силой. Как - это уже другой вопрос. Но же коммандо. Придумает что-нибудь.
- Ну, мы закончили? - спросил Дарман. - Потому что через несколько минут у нас инструктаж у Вейдера, и я слышал - он очень строг к опаздывающим.
Не было больше сержанта Кэла, терпеливого отца с его поблажками. Теперь всё было куда строже. Существовала четкая система командования. Всё, что осталось им от прошлой жизни Республиканских коммандо - кроме дисишек - это номера, правда с новым префиксом "ИК".
Они думают, что поменяв нам номера, они как бы поменяли нам имена, не так ли?
Найнеру начало казаться, что он рационализирует действия Империи, приписывает ей поступки, которых не было. Может, это был его личный способ не сойти с ума.
Они продолжили спектакль, подошли к шлемам и проверили включилась ли тревога; это сказало Найнеру что по крайней мере что-то в Дармане всё ещё помнило о том, что ему следует хранить свои секреты. На какое-то время Найнер задумался - не была ли паранойя Дармана ещё сильнее его собственной, и не мог ли он просто сознательно притворяться все двадцать четыре часа в сутки. Но ему в таких вещах было не разобраться. Дарман надел свой шлем, уничтожив этим всякие шансы на приватный разговор и они молча поспешили к инструктажному залу.
Найнер не знал, что ждет его за дверьми. Выстроившиеся в ожидании Вейдера коммандос не были все сплошь из бывших спецотрядов. Найнер прикинул, что их здесь было меньше четверти; пожалуй - всего одна тысяча. Интересно, как их отбирали? Разобрать кто есть кто, Найнер никак не мог - нужно было, чтобы они заговорили или хотя бы подвигались, потому что индивидуальную раскраску которую они, в мандалорианском стиле, с гордостью наносили на броню, сменило черное море одинаковой униформы. И это яснее всего говорило, что галактика изменилась. Он даже не заметил Скорча, пока тот не встал за его спиной. Ярко-желтых полос на его броне больше не было.
Забавно. Мы научились различать одинаковые лица, а потом я теряюсь когда все оказываются в одинаковой броне.
- Как жизнь, нер вод? - спросил Скорч. - А вы, как обычно, не торопитесь.
Найнер решил, что болтать на мэндо'а в присутствии чужаков не лучшая мысль. Чужаками он считал всех тех из 501'ого, кто не родился на Камино и не был обучен мандалорианскими сержантами. Он не был уверен, что может считать их братьями.
- Мне нездоровилось. - невозмутимо ответил Найнер.
- Слышал про твой позвоночник. Мерзкая вещь. - Скорч никак не показал, что в курсе подробностей драки на Шинарканском мосту. С другой стороны, все знали про погибшую женщину, которая встала между клоном и джедайским мечом. А вот кто из них знал, что это была Этейн, уже другой вопрос.
- Жаль, тут нет ЭРКов. Прикинь, золотые мальчики носят то же самое, что и мы, не такие крутые парни... Дар, а ты как?
- Ненавижу эту броню, - пожал плечами Дарман.
- Ага, куча кредиток на ветер. Старое снаряжение было отличным. Фиксер тоже терпеть её не может. Даже Боссу не пофиг.
- Есть новости о Севе? - Найнер не мог не спросить.
Он задал вопрос как можно более нейтральным тоном. Тут не у одного Дармана были болезненные воспоминания. Каждый коммандо знал, что отряд "Дельта" потерял связь с Севом и бросил его, когда они улетали с Кашийка. Многие считали, что Дельте стоило попросить генерала Йоду отложить приказ об эвакуации, и вернуться за товарищем. Но и сам Йода теперь канул в лету, как и все джедаи. Сев был ещё одной трагедией в кровопролитной и на редкость бесполезной войне. Было очень больно терять братьев в последние её дни.
Прямо как Этейн. Ещё минута - нет, секунды - и она бы спокойно улетела с Корусканта. Это жестоко. Всё должно было сложиться иначе.
- Нет, - немного хрипло ответил Скорч. - Сев до сих по ПБВ.
Он не стал спрашивать про Этейн. Но Дельты знали о ней и Дармане. Найнер только надеялся, что сплетни не дойдут до ушей Вейдера.
Вейдер... Вейдер настолько не походил на генерала Арлигана Зея, насколько это вообще было возможно. Высокая фигура - шлем, броня, плащ - сплошной черный цвет. Его голос и свистящие дыхание, казалось, даже не были человеческими, хотя ходили слухи, что он человек. Он вошел в зал и даже не представился. Ему это и не требовалось. Через пару-тройку недель, его имя стали произносить в кантинах и столовых только шепотом. Он был правой рукой Императора, и откалывал такие трюки, которые были под силу только джедаям, вроде перемещения - и разрушения - предметов силой мысли.
Кто-то говорил, что он когда-то был джедаем. Но и Дуку тоже был джедаем. Не удивительно, если это окажется правдой. Найнер не знал и не хотел знать, так ли это. Но с Вейдером нужно было быть осторожным. Найнер превратился в слух. Меньше всего он хотел быть замеченным сейчас, он вообще хотел бы исчезнуть.
