Держа наготове основной ствол, я вышел на открытое пространство стоянки, осветить которую полностью не удалось бы и десятком стержней, заставив всколыхнуться, закрутиться вокруг меня стремительными усами-вихрями чуть серебрящийся туман. И почувствовал себя донельзя неуютно в столь опасном месте. Даже неопытному стрелку, стоящему во тьме у стены или за одной из опорных колонн, по силам снять идущего с такой иллюминацией человека.
«Одно только утешает: если кто-то и устроил здесь на меня засаду, то стрелять, скорее всего, будет травматическими резиновыми пулями, — подумал я. — Чтобы хиб не продырявить. Потому как по нашим временам проще новый защитный комбез отыскать, чем залатать попорченный. Восстановление целостности металлизированной синтетической ткани — задача не из простых: иголкой, ниткой да подходящей по размеру латкой не обойдешься. А значит, у меня есть шанс. Ведь вряд ли кто-то догадывается, что под хибом у меня легкая кираса из упрочненного пластика, да еще не простая, а с компенсационным слоем. Кинетику травматических пуль этот защитный жилет, что когда-то выдавались подразделениям поддержания правопорядка во время публичных мероприятий, гасит отлично. Проверено».
Стараясь ступать мягко, а не топотать, как шестилапый складской робот-погрузчик, который мы таки смогли восстановить и довести до ума со стариком Ивеном, я дошел до дальней стены и вдоль нее двинулся вправо. К подсобным помещениям, располагавшимся на этом уровне и предназначавшимся для распределяющих блоков энергоцентрали, питающей дом.
В одной из пустых комнатушек, из которых давно уж исчезли все оборудование и подходящие к нему силовые кабели, я остановился и опустил на пол рюкзак. Облегченно расправив плечи, несколько раз развел руки в стороны, разминаясь таким немудреным образом. Хорошо… Что определенно говорит о том, что я неслабо так погорячился с количеством прихваченного с собой барахла. Тех же магниевых стержней к резаку можно было бы взять и на десяток поменьше, да и сменных картриджей к системе регенерации хиба хватило бы пары штук. Не обшивку же тяжелого крейсера мне, в конце концов, придется резать, чтобы запасаться всем необходимым на полные двое суток работы?
Размявшись чуть, я подошел к уходящему вглубь, к инженерным коммуникациям, колодцу и присел возле наполовину сдвинутой с него решетки. Руку осторожно подсунул под нее и, невольно затаивая дыхание, проверил, на месте ли крохотный камешек, подсунутый мной туда давеча. И довольно улыбнулся, удостоверившись, что в мое отсутствие никто здесь не шарил.
Спуск вниз не отнял много времени. С рюкзаком лишь пришлось повозиться, спуская его на десятиметровом шнуре из тонкого переплетенного синтетического волокна. А все из-за того, что в технический колодец оказалось не пролезть с габаритным грузом за спиной. Хотя, может, его проектировщики просто рассчитывали, что по нему будут лазить только роботы-ремонтники, а люди и не сунутся никогда. Такое вполне возможно, учитывая, что и коммуникационные тоннели не отличаются большими размерами. Но непонятно, зачем тогда в стенке колодца вырезали ступени, роботам-то они ни к чему…
Очутившись в тоннеле, на голых стенах которого не осталось даже креплений, держащих бронированные кабели проходившей здесь ранее энергоцентрали, я подобрал свой рюкзак и с осторожностью двинулся дальше через колышущуюся в воздухе взвесь металлизированных снежинок. С осторожностью — потому что при прокладке этих подземных коммуникаций строители что-то напортачили и оттого работа их оказалась некачественной. Керамогранитная труба технического тоннеля, которая, по идее, должна была с гарантией прослужить не одну сотню лет, уже начала трескаться и крошиться. Кое-где куски влагостойкого искусственного камня только на армирующих стальных нитях обрешетки и держатся. Еще лет десять — двадцать, и все тут вообще завалится.
Преодолев с полсотни метров, я остановился у малого ответвления от тоннеля, точно не предназначенного для обслуживания людьми, так как вряд ли городские службы тренировали особое подразделение техников-пластунов, вынуждая их добираться ползком до распределяющих узлов энергоцентрали. Привязав свободный конец шнура к поясному ремню, я поднялся на приличных размеров груду обломков керамогранита, что выгреб вчера из узкого лаза второстепенной линии коммуникаций, чтобы пробраться через имевшийся там завал хоть ползком. «Корт» отправился за спину, а вышедший наконец на полную яркость химический светильник сменил позицию на моей левой руке. Забравшись в круглый тоннель, я отправился в путешествие по нему. На четвереньках, так как ход невелик размерами. А объемистый рюкзак потянул за собой.
Пришлось нелегко, и это еще мягко сказано! Ну нет у меня просто навыка такого способа передвижения, да еще и с грузом, который приходится волочь за собой. Поэтому дистанция в невеликие в общем-то три с лишним сотни метров оказалась безумно выматывающей. Хотя я ее и преодолел все же, но всю дорогу не уставал хвалить себя за предусмотрительно оставленный вчера на месте резак. А то пришлось бы сегодня тащить за собой груз, весящий еще на три кило больше.
Добравшись до бесформенного завала, казалось бы полностью преграждающего дальнейший путь, я чуть передохнул. Воды попил. И начал разбирать состряпанную вчера на скорую руку преграду из увесистых кусков керамогранита, выдранных из обветшалого тела тоннеля. Под этими обломками искусственного камня, аккуратно оттаскиваемыми мной и раскладываемыми у стенок справа-слева, вскоре и резак обнаружился. Никто его не спер, хотя я здорово переживал за его судьбу. А еще спустя десяток минут достаточно напряженной из-за тесноты работы стал виден грязно-белый кусок керамической термозащитной чешуи — неизменной составляющей защиты корпусов высокоскоростных атмосферных кораблей.
Контур будущего отверстия был с немалыми ухищрениями обколот мной еще вчера, и потому я сразу приступил к резке. Прямо от отверстия, прожженного вчера для оценки толщины обшивки, и начал. Нудная достаточно работа, да и портативный резак едва справляется с тугоплавким металлом, все же на такие нагрузки он не рассчитан. Оттого-то по большому счету я и магниевых стержней набрал столько, сколько смог уволочь.
Тем не менее дело пошло. Пусть медленно, но я продвигался к цели. По сорок сантиметров в час. Но там всего-то и надо пройти резаком порядка полутора метров, чтобы завершить начатую окружность. Однако уже спустя пару часов у меня руки начали немного дрожать от усталости, и я, передохнув, чуть сбавил темп. Спешить мне все равно некуда. Это все желание поскорее определиться с ценностью находки подгоняет. А то вот так вырежу проем, а там окажется, что техника под завалом вычищена от и до, один никому не нужный корпус от нее и остался…
