Потухшие понуро брели следом. Контролёру пришлось их даже отогнать от себя подальше, чтобы раньше времени не спугнуть новую добычу.
Совсем хорошей охоты, правда, не получилось. Рядом со свежей добычей были Причиняющие боль. Контролёр понял это не сразу, слишком острым был запах свежей и беспечной добычи. Но жёсткий сосредоточенный запах Причиняющих боль ощущался хорошо в любом другом аромате, и контролёр на всякий случай решил немного подождать.
Причиняющие боль вовсе не были какой-то непреодолимой силой. Несколько таких брели сейчас, медленно разлагаясь, среди прочего запаса еды. Но встреча с ними всегда означала некое предельное усилие, а также риск ощутить очень сильную боль. Контролёр никогда не забывал об этом. Несколько светлых шрамов на его шкуре были постоянным напоминанием о необходимости быть осторожным.
Мутант замер, ощупывая всё доступное ментальное пространство. Свежая добыча сконцентрировалась на небольшой полянке, почти свободной от выхода потоков жёсткой силы. Причиняющие боль сосредоточились неподалёку, но при этом с добычей не перемешивались. Ментальный рисунок показал контролёру, что перед ним самый лучший из всех вариантов, который только мог произойти: Причиняющие боль охотились на свежую добычу. Это позволяло рассчитывать на получение самого большого запаса еды за всё время, сколько контролёр помнил себя.
Теперь надо было только тщательно изучить каждый из Огней — и добычи, и Причиняющих боль, — чтобы, когда они займутся друг другом, успеть быстро погасить их все.
Контролёр сел на корточки и погрузился в подготовительный транс.
К тому времени, когда Большой Свет принялся разгонять Большую Тьму, каждый из Огней был изучен достаточно, чтобы почти не тратить время на преодоление возможного сопротивления. В Мире иногда появлялись Причиняющие боль, что умели подолгу бороться за свой Огонь.
Но ходили они обычно двумя парами, и сейчас, среди всей обширной добычи, таких заметно не было.
Контролёр уже давно приготовился, когда Причиняющие боль двинулись наконец в сторону беспечной добычи. И в тот момент, когда всё их сосредоточение сконцентрировалось на цели движения, контролёр нанёс свой первый, ошеломляющий удар.
Запах страха прошёл волной и по беспечной добыче, и по Причиняющим боль. В этот момент Огни стали отвечать, очень хорошо демонстрируя свой потенциал. В первую очередь контролёр занялся самыми сильными и непослушными Огнями. Он наносил по каждому из них отдельный удар, которым хоть и не тушил Огонь полностью, но заставлял его сжиматься до размеров едва заметной искорки.
Дополнительные, почти атрофировавшиеся за ненадобностью органы контролёра зафиксировали обычную для таких случаев реакцию добычи: пространство впереди наполнилось резкими звуками. Это не мешало и даже чем-то помогало, позволяя быстрее войти в привычный ритм тушения Огней. Контролёр постепенно двигался вперёд, потихоньку позволяя Потухшим подойти поближе и начать сбор готовой добычи.
Вскоре почти вся добыча, включая Причиняющих боль, была готова для сбора и превращения в Потухших.
Медленно обходя поляну по сужающейся спирали, контролёр коротким физическим касанием налаживал последний, нужный для тотального контроля контакт, за долю секунды превращая подготовленную добычу в очередного Потухшего. Только одно место, совершая очередной круг, контролёр раз за разом обходил стороной — маленькую ярко-оранжевую палатку, возле которой растерянно плавали в ожидании будущего хозяина два почти потушенных Огня. Странное, почти пугающее ощущение исходило от этого места, но контролёр не умел рассуждать, а лишь инстинктивно оставлял всё непонятное на тот момент, когда добыча будет собрана и двинется ближе к центру Мира. Тогда в случае каких-то неожиданностей питание, которого хватит теперь на долгое время, не будет потеряно.
Но бесконечно обходить странное место контролёр не мог. Вскоре на поляне остались только два непотушенных Огня и яркая палатка, вызывавшая у контролёра непонятное беспокойство. Медленно приближаясь к ярко-оранжевому пятну, контролёр пытался ощутить запах причины, вызывавшей неуверенность. Она была похожа на чёрную точку, и мутант осторожно потрогал её своим запахом. Но ничего не почувствовал в ответ. Продолжая приближаться, он всё смелее трогал чёрную точку, но реакции так и не дождался, хотя чувство беспокойства становилось всё сильнее.
Наконец оба непотушенных Огня оказались перед ним, и он решил просто забрать свою законную добычу и уйти скорее в спокойные внутренние районы Мира.
Если бы кто-то вздумал вдруг устроить конкурс на самое тяжёлое похмелье, капитан Алексей Сенников имел бы все шансы победить на нём с большим отрывом от остальных участников. Несколько раз ему казалось, что счастливое избавление наступило и он уже умер, но потом чудовищная боль снова поселялась у него голове и начинала ломать череп изнутри. При этом Алексей практически не мог пошевелиться — всё тело было словно вморожено в глыбу льда.
В какой-то момент времени ему почудилось, что боль резко отступила, и сквозь тяжёлый кислотный туман до сознания стали доходить внешние звуки. Алексей понимал, что где-то рядом с ним происходит что-то ужасное — кричали люди, звенел металл, раздавались беспорядочные выстрелы, — но во время короткой передышки между приступами боли ему на это было наплевать.
Вскоре боль снова отступила, а новая передышка оказалась длиннее предыдущей. Он даже решился попробовать открыть глаза, но это оказалось слишком тяжёлой задачей.
Сознание уже было способно анализировать происходящее.
Крики и выстрелы стали ближе и явственней. Но это не имело никакого значения — новый приступ сменился крайне болезненным спазмом в желудке.
Прошло ещё какое-то время, прежде чем боль начала окончательно сдавать свои позиции, планомерно отступая по всем фронтам. В голове ещё пульсировало, остро отдавая в затылок и виски, невидимые щупальца скручивали желудок, а по руками и ногам бежали сполохи ноющей, мозжащей боли, словно он умудрился отсидеть все свои конечности одновременно.
Наконец удалось открыть глаза. Над головой провисла небольшой складкой ярко-оранжевая ткань стены палатки.
Вокруг царил полумрак. Снаружи больше не доносилось ни звука.
Алексей без особой надежды попытался сесть, но вдруг понял, что стенка палатки поползла в сторону, а перед глазами появился пол. В голове понемногу прояснялось, руки и ноги ныли всё сильней, и вдобавок зверски хотелось пить. Мучительная жажда всё же заставила его подняться и толкнула к выходу. Сделав несколько неуверенных шагов, он ткнулся лицом в полог палатки и внезапно оказался снаружи.
