На электронном табло высветилось мое имя. По позвонкам пробежал ток. Я боялся дэз-воина.
Выхожу в круг.
Ша-йо-Лрла взмахивает своей несуразной конечностью, и в меня летит нож. Машинально уворачиваюсь, запоздало соображая, что схватка реальна. Меня удивляет одна странность – кожа не чувствовала дуновения, когда голубая молния промелькнула у виска… Но думать мешают резкие выпады экзаменатора, прижимающего меня к зеленой мерцающей линии, пересекать которую запрещено. Рыбкой ныряю вперед, перекатываюсь – и вот я уже за спиной клинранца. Наношу удар – мой клинок рассекает воздух. Ша-йо-Лрла, сместившись, огибает меня слева. Серия ударов-блоков. Его кисть с размытой дугой стали чертит плоскость на уровне моей шеи. Пригибаюсь, и дэза разворачивает по инерции. Я вижу его уязвимость, вижу, что он не успевает… а рука мастера выгибается неестественным образом – и лезвие целует мое горло. Слегка, даже не оцарапав, но я побежден.
Помню свет в глазах мастера. Помню его слова:
– Будь я человеком, ты бы меня убил. Поздравляю – это зачет.
Трибуны, скудно заполненные студентами и инструкторами, взрываются аплодисментами. На табло горит время поединка: сорок секунд. Затем вспыхивает следующее имя…
Позже, в раздевалке, я случайно столкнулся с мастером. Я задал мучивший меня вопрос.
– Учитель, а если бы…
– …ты не успел уклониться от броска? – с улыбкой продолжил он. – Не переживай. Нож – проекция, а в моем рукаве – голографический модулятор. Ничего страшного.
Его голос, скрипучий и булькающий, нечеловеческий голос, я тоже запомнил.
Тогда же я впервые познакомился с охотниками. «Головочами», как их еще называют.
Говард Шиз, мой инструктор по ТБХО, влип в какую-то историю. Мы тренировались в виртуальном буддийском храме, когда замигал индикатор его наручного браслета связи. Аватар Шиза растаял… А спустя сутки я и еще пятеро студентов, лучших его друзей и учеников, мчались по 121-й горизонтали к гостиничному Кластеру «Туманный Альбион». Мы ехали, потому что он позвал нас.
Мы опоздали.
Позже администрация показала нам кадры, снятые видеодатчиками. Девушка с рыбьим лицом, уродливой маской, напоминающей древнегреческих трагиков, взмывает в воздух – и остается там висеть. «Левитант», – шепчут сзади. Нога девушки впечатывает Шиза в пластиковую стену его номера. Головач уходит.
После ее удара Шиз не поднялся.
Воспоминания поблекли.
Я очнулся в такси, на трассе, ведущей к барьеру. За спиной остался Астерехон, Город Утренних Туманов, титаническая конструкция, медленно кружащаяся со своими бастионами над измученной пустыней, нагромождение кварталов и уровней, рождающее под собой вихри, способные разорвать человека в клочья… Впереди лежал астропорт, стартующие и идущие на посадку корабли, чей рев кромсал спокойствие зеленого рассвета.
– Ты вроде землянин, – заметил таксист. – Почему на тебе фолнарские шмотки?
– Я актер.
– А-а… тогда ясно.
Через несколько километров трасса влилась в кольцевой автобан, и я попросил остановить машину. Дальше – пешком.
Обогнув поле астропорта, приблизился к барьеру. Силовые линии, сплетающиеся в непробиваемую ткань, мерцали и едва слышно гудели. Я скинул рюкзак и сел на жесткое текстолитовое покрытие. За барьером начиналась глиняная пустыня, истресканная и обожженная, без малейших признаков растительности. Придется ждать самолет или челнок. Тогда энергетическая пелена развеется – лишь на мгновение, чтобы выпустить аппарат во Внешние Пределы. Этого хватит.
Я часто вспоминаю споры, которые предшествовали войне. Вспоминаю своих друзей, их доводы и мои возражения…
…Обзорный экран каюты открывал вид на Млечный Путь. Мириады звезд. Некоторые из них были солнцами, иные – крейсерами, линкорами, истребителями нашей армады.
Командор Ролта собирал всех на совещание.
Я вывел из ангара катер и указал ккбернавигатору курс – на флагманский крейсер «Пифия». Это был тяжелый штурмовой крейсер, лучший из всех, что мне доводилось видеть. Гордость Космофлота… Пирамидальная махина надвигалась на меня сквозь прозрачную обшивку катера, и я невольно затаил дыхание.
Люк приемного дока распустился лепестками, и мое суденышко скользнуло внутрь. Когда засветились датчики атмосферы и давления, я разблокировал шлюз и по языку пандуса спустился на посадочный уровень. По привычке направился к диафрагме ворот, которая, просканировав сетчатку, приглашающе рассосалась. Миновав пост звездных пехотинцев, вытянувшихся по стойке «смирно», я оказался у лифтовой шахты. Сорок этажей – и я в сердце «Пифии», в координационном центре Объединенного Космофлота.
За овальным столом собрался весь штаб. За исключением Императора. Владыка устранился от решения вопроса, возложив все полномочия на командора. Может, это грамотный административный шаг. А может – первый признак слабости.
Отдав честь, я занял свое место – справа от командорского кресла.
Ролта, седой старик с вечной стрижкой ежиком, был мрачен. На лицах присутствующих читалась максимальная сосредоточенность – каждый отдавал себе отчет в том, что решается судьба Галактики. Об иномирянах я не мог судить – они были закрытыми книгами на неизвестных языках…
– Начнем, – сказал Ролта. Его голос, совсем не старческий, еще сохранял силу и уверенность. – Фронт расширяется. И если мы его не остановим…
Тишина. Командор выдержал паузу.
– Ваши мнения.
Первым встал Миша.
– Строительство аннигилятора завершено на пятьдесят процентов.
Чергинца поддержал Иоланский:
– Фронт создан искусственно. Его эпицентр – станция пришельцев. Уничтожим станцию – уничтожим Фронт. Аннигилятор обладает достаточной мощью…
– Я понял, – перебил Ролта. – Вы предлагаете атаковать. Другие мнения?
– Не согласен, – заявил Ша-йо-Лрла. – Я категорически против. Чартора стоят на более высокой ступени развития. Мы почти ничего не знаем об их возможностях, но то, что я вижу, вызывает страх. Мы – насекомые, копошащиеся в фундаменте здания, возводимого ими. Врага надо изучить. Да и считают ли они нас врагами? Воспринимают ли всерьез?
Наставник не изменился с тех пор, как я, еще зеленый мальчишка, сдавал ему зачет в Академ-Кластере Гриира. Он был мудр – чужой, непонятной мудростью. Над его словами задумаются после.
– На исследования необходимо время, – возразил Нар-Кадар. – Прогнозы аналитиков безрадостны.
– Мы засекли сорок шесть Пунктов, – сказал Ролта. – Сорок шесть случаев искажения континуума. Двадцать из них – манипуляции со Временем. Нет гарантий, что чартора уже не перекраивают нашу историю.
