Вершин перевел дух. За время этой паузы он быстро взглянул на командиров эскадрилий. В их лицах читалось легкое напряжение, только у Кабаяси губы сложились в вежливую улыбку.
— С этого момента на корабле вводится готовность номер один. Всему составу эскадрилий приказываю приступить к предполетной подготовке. Командирам эскадрилий подойти ко мне для получения тактического задания. Вольно! Разойтись…
Через два часа в раздевалке Второй эскадрильи царило оживление. Двадцать мужчин, старшему из которых было чуть больше тридцати, готовились к вылету. Пилоты переодевались в боевые скафандры, складывая корабельную форму каждый в свой шкафчик. При этом они болтали, шутили и вообще напоминали скорее спортивную команду перед очередной игрой, чем военных пилотов. Думали ли они о том, что многие из них сегодня погибнут? Конечно, но каждый надеялся, что это будет не он. Мысли о смерти гнались прочь. Перед боем надо быть спокойным и даже чуть веселым — так легче.
Внешне раздевалка почти ничем не отличалась от тех, что имеются при каждом спортзале. Разница только в том, что в одной из ее стен разместились ниши для скафандров. К одной из таких ниш, над которой была прикреплена табличка с надписью «Гнев», и подошел Владимир. Достав скафандр, он закинул его на плечо и направился к своему шкафчику.
Такой скафандр он надевал сотни раз за время своей учебы в академии, и каждый раз представлял, как это будет перед настоящим боем. Ему хотелось выглядеть крутым космическим асом. Он заучивал короткие уверенные движения и суровое выражение лица… Но сейчас у него ничего этого не получалось — Владимира била мелкая дрожь. С отвращением он понял, что чертовски волнуется, как перед первым свиданием. Проклятье!
Огнев сражался с застежкой скафандра, когда к нему подошел Кабаяси. Командир ни слова не говоря застегнул клапан скафандра своего ведомого и ободряюще хлопнул его по плечу.
— Не волнуйся, со мной тоже был мандраж перед первым боевым вылетом, — произнес он негромко, — это сейчас пройдет, просто несколько раз вдохни полной грудью и все.
— Угу, — кивнул Гнев.
Кабаяси помог новичку приладить к плечам рюкзак. Тяжелый обтекаемый горб аварийной системы обеспечения повис на вшитых в скафандр лямках.
— Не тянет? — поинтересовался командир.
Владимир отрицательно мотнул головой. Хаябуса мысленно усмехнулся: он верил в этого салагу. Верил, что молодой лейтенантик сможет исполнить свою роль если не безукоризненно, то вполне достойно, прежде чем его собьют.
Командир первой эскадрильи ценил своих людей. Как и Вершин, с которым они, кстати, дружили уже лет десять, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, он готов был стоять за своих пилотов до последнего. Даже Особый отдел предпочитал не связываться с ним. Вот и сегодня, благодаря ему, Николай Рощин, более известный как Банкир, снова вернулся в строй. Час назад Кабаяси лично вытащил его с губы, куда Банкир загремел за пьянку во Втором доке. Хотя спиртное, состоявшее из слабоалкогольных вин и разведенных бренди и водки, в столовой не отпускали, у механиков был свой запас. Несмотря на все запреты, эти гении техники всегда имели заначку на черный день. В известных только им тайниках ждали своего часа бутылки с самопальной водкой, которую сами механики называли «плазма». Дикая смесь технического спирта и дистиллированной воды была головной болью Первого отдела, однако запретить механикам использовать спирт было невозможно, ровно как и проконтролировать его целевое использование.
Именно «плазма» подвела Рощина под арест. После двух стаканов пилот о чем-то поспорил с одним из техников. Слово за слово, и двое мужиков устроили драку. В результате оба очутились рассажены по камерам. Вот только сидели они там недолго — через сутки обоих выпустили, ибо каждый человек был на счету…
Спустя минут пятнадцать вся Вторая эскадрилья была в доке. Ее уже ждали. Заправленные истребители замерли в своих нишах. Оружейная бригада заканчивала устанавливать ракеты на пилоны. При виде пилотов техники засуетились, торопясь окончить свою работу.
Толпа пилотов разделилась. Каждый спешил к своей боевой машине. Блестящие оранжевые скафандры придавали псам войны довольно комичный вид, однако такая расцветка делала их легко заметными для поисковиков. Даже если капсула катапульты разрушится, а поисковый маяк выйдет из строя, ангел, как пилоты называли корабль спасателей, легко обнаружит беспомощных людей или хотя бы их трупы.
Впрочем, не все пилоты были одеты одинаково. Несмотря на то, что это было прямым нарушением устава, многие из них разрисовывали свои шлемы и цепляли на скафандры черт знает что. Особенно отличился в этом Кабаяси. Вот и сейчас он важно шествовал по доку в белом шарфе и с мечом в руке. Свой шлем, расписанный под шлем самурая, он держал под мышкой. Невозмутимость японца не оставляла шутникам никаких шансов.
— Элвис! — Хаябуса обратился к пробегавшему мимо пилоту с коком на голове. — Помни про эфир!
— Да ладно! — отмахнулся тот.
— Не ладно, еще раз Джими в эфире врубишь — приземлю. Понял?
— Угу, — кивнул тот.
Владимир быстрым шагом подошел к своему истребителю. Черный МиГ с подвешенными сигарами ракет ждал своего пилота. Герри уже приставил к борту лесенку и, облокотившись на нее, ждал Огнева.
Гнев пожал крепкую руку механика.
— Готов? — спросил он, кивнув на истребитель.
— Абсолютно, — лаконично ответил Герри.
— Хорошо, — Гнев без лишних слов взбежал по лесенке и забрался в кабину.
Рюкзак привычно лег в свое гнездо в кресле. Истребитель мгновенно ожил, приветственно моргнув экранами. Пару секунд он изучал севшего в него пилота и, удостоверившись, что это не чужак, выдал на экран «К полету готов». Владимир надел шлем и включил подачу кислорода. Голубой индикатор в левом нижнем углу прозрачного забрала говорил, что все в порядке.
Владимир проверил системы МиГа. Все в норме. Машина была готова к бою. Пилот глубоко вздохнул и закрыл фонарь кабины. Все, теперь с внешним миром его связывало только бортовая радиостанция. Нажатие кнопки, и он в эфире.
В тоже мгновение в уши Огнева ударил грохот музыки. Даже не будучи меломаном, можно было догадаться, что это проказничает Элвис. Залихватское рокабилли было его фирменной карточкой.
— Элвис, я тебя предупреждал, — раздался в наушниках голос Кабаяси.
В ответ прозвучало вечное «угу», и музыка стихла.
А тем временем в доке кипела жизнь. Механики спешно убирали посадочные лестницы и отсоединяли энергетические кабели. Первые истребители дрогнули и осторожно выкатились из своих ниш.
