– Тебе нужен камень? Возьми! – он был согласен на все, лишь бы прекратилась эта непереносимая боль.
Человек в черном, улыбнулся краешком хищно очерченных губ и уверенно шагнул к похитителю камня. Фарг потерял способность мыслить, все закрыла боль. Подавленный мощью противника он продолжал отступать, и отступал до тех пор, пока нога не коснулась черного постамента. И боль мгновенно ушла! К нему вернулась способность мыслить! Он понял причину произошедших перемен, – аура его камня пересилила воздействие камня в жезле противника! Фарг ожил. Со злорадным чувством шагнул навстречу человеку в черном, и нестерпимая боль пронзила все тело, лишила сознания, а неведомая сила отбросила его назад – к черному дискообразному постаменту! И опять к нему вернулась ясность мысли. Не раздумывая он вскочил на диск, и ситуация мгновенно изменилась: могущественный противник был совсем рядом, но теперь он не улыбался. Растерянность и… страх читались на его лице. Он отступил от постамента, опустил погасший жезл. Его губы что-то шептали, но Фарг не слышал, словно находился в прозрачном куполе, и еще он отметил, что движения человека в черном стали замедленными, вялыми. Казалось время для него застыло, растянулось. В следующее мгновение все пространство вокруг Фарга замерцало яркими сполохами. Их рождала поверхность диска, но сполохи не обжигали и не ослепляли. Было ощущение, что он, Фарг, растворяется в этом огненном пространстве, становится им! Сполохи пламени становились с каждой секундой все ярче, все плотнее. Он действительно растворился в этом пламене, стал огненным вихрем, вознесся над черным постаментом. Столб света, рожденный черным диском и похищенным камнем, ударил в свод зала и унес Фарга в неведомые дали…
Человек в черном в отчаяние вознес к своду зала руки; короткий тоскливый вопль вырвался из его уст, и наступила мертвая тишина. Воины предгорья в ужасе упали на пол, и лежали, боясь пошевелиться и тем самым обратить на себя внимание страшного незнакомца. Человек в черном стоял неподвижно еще какое-то время, подавленно наблюдая, как затихает огненный вихрь на опустевшей поверхности черного камня. Лишь когда погас последний сполох, он шевельнулся. Страшно заскрежетал зубами. Не обращая внимания на поверженных на пол воинов, он усталой походкой пошел к входу в ближайшую галерею, шагнул и исчез в темноте…
С пола стали подниматься потрясенные невиданным зрелищем воины. Молча собрались вокруг постамента, с суеверным страхом смотрели на черный диск, поглотивший человека и камень из их капища. Возвращение без кристалла означало для них смерть, как, впрочем, и для всего племени. Нужна была жертва. Это понимали все воины, поэтому вожак первым вытащил кинжал, подошел вплотную к камню и, пронзив свою грудь, упал на холодную поверхность постамента. Струйка крови медленно потекла по черной поверхности, заполняя неровности, и на камне проступила какая-то надпись. Но никто в этом мире не мог бы прочесть эту, проявленную кровью, надпись, не наступило еще для этого время…
Через минуту пять трупов обагрили своей кровью жертвенный камень…
Одинокий всадник, закутанный в темный плащ, почти бесшумно возник из тьмы перед воротами замка, затерявшегося в дремучем лесу, на окраине безбрежных топких болот и уверенно постучал в мощные ворота. Массивные створки из толстых дубовых досок поглотили стук, и казалось, что его не услышали, но он знал, что это не так, и не ошибся. С тихим скрипом в воротах открылось маленькое отверстие бойницы, осветилось желтым светом фонаря. Всадник сбросил с головы капюшон плаща, открыв лицо. Через минуту ворота медленно, почти без шума приотворились, ровно на столько, что бы мог проехать всадник и, пропустив его, тут же закрылись. Со скрипом на место возвратился мощный засов. Между пришельцем и встречающими, не было произнесено ни слова. Всадника знали и ждали в этом болотном замке.
Во дворе было тихо. Пронизывающий сыростью и холодом ветер остался за каменными стенами, но он успел нагнать тяжелые тучи и отсечь луну от земли, и тьма стала еще зловещей. Из плотно обступившего замок леса протяжно завыли волки, упустившие добычу. Где-то в глубине болот крупная ватага лихих людей напала на сбившийся с дороги торговый караван. Неведомый хищник, с шумом выбравшийся из бездонного болота ломился сквозь чахлые кусты на запах свежей крови…
Бесшумным сгустком темноты медленно, резко снизившись, над замком пролетела огромная птица, ни разу не взмахнув треугольным крылом. Странная птица сделала несколько кругов над мрачным замком, и, рассмотрев все, что ей было надо, взмыла круто вверх и улетела вглубь болот…
Молчаливый слуга принял от гостя иссеченный щит, протянул руку за мечом, но тот так взглянул на него, что он не решился настаивать. Помог снять толстый влажный плащ и тяжелый шлем, и только после этого движением руки пригласил рыцаря пройти в зал.
Полыхающий огонь в камине не мог обогреть весь огромный объем помещения, и поэтому опытный слуга пододвинул одно из громоздких кресел, поближе к горящим поленьям. Рыцарь придвинул кресло еще ближе к камину и сел. Хотел что-то сказать, но слуга опередил:
– Господин сейчас будет! – объявил он по привычке очень громко и покинул гостя. Не прошло и минуты после его ухода, как в зал вошел новый слуга с подносом, на котором стоял кувшин с подогретым вином и блюдо с жареным на углях фазаном. Он поставил все на стол рядом с креслом и, не дожидаясь от рыцаря распоряжения, налил красное тягучее вино в большой кубок, отошел к двери.
Рыцарь пригубил вино, оно оказалось прекрасным на вкус, и он с удовольствием осушил кубок мелкими глотками. Тепло горящих в камине поленьев снаружи и вино изнутри согрели гостя, взбодрили, и в нем проснулся аппетит. Фазан оказался отлично пропеченным, в меру горячим и щедро сдобренным специями, через четверть часа с ним было покончено, и слуга принес рыцарю чашу с водой и чистое полотенце. Он еще вытирал руки, когда в зал вошел высокий стройный человек неопределенного возраста с властными чертами лица. Гость узнал его и торопливо поднялся с кресла.
– Сидите, мой друг! – властным движением руки вошедший остановил рыцаря. – Дорога для вас была трудной и опасной.
– Да, князь, – согласился гость. – Я проскакал шестьдесят верховых миль, и несколько раз пришлось обнажать меч против лесной нечисти!
– Вы рисковали, Спилг, надеюсь, что доставленные вами новости стоят того?!
– Не мне судить об этом, господин, – несколько обиделся Спилг, – я выполнял приказ!
