Забавно, но она была права — мы теперь были в горах. Весь путь через тропические леса мы поднимались и сейчас находились, наверно, метрах в трёхстах над уровнем моря. Вулкан вздымался ввысь ещё метров на… Да я не знаю, насколько. Но высоко — на полкилометра точно! Вдалеке были горы, которые могли, наверно, добавить ещё километра два. Так что, формально, мы действительно оказались в горах.
Я постарался последовать совету и привыкнуть к громовым раскатам, которые буквально оглушали, но так и не смог. Помаявшись, я просто вышел наружу и долго смотрел, как темнеющее небо затягивает наползающими с моря тучами. А потом смотрел, как разряды молний разрывают тучи, и всё пытался привыкнуть к грому. В дом я вернулся только тогда, когда сверху начали падать первые капли. И ещё долго, лёжа в полумраке сруба, слушал, как шуршат за стенами струи воды, скатываясь по нашей крыше, вбиваясь в пыльную землю сосняка и омывая руки вулкана, которыми тот надёжно отгородился от мира…
И если бы не гребаный гром, от которого каждый раз душа в пятки уходит — я бы точно уже сладко спал! Впрочем, мы же в игре? Я всё равно уснул, даже не запомнив, как это произошло. Просто вырубился — и всё.
Глава 3. Опасности геологических изысканий
День девяносто восьмой!
Вы продержались 97 дней!
Не всё в нашей постройке было сделано на совесть… Но, прошу заметить, инструмент у нас был примитивный, а всемогущий скотч остался где-то далеко на Земле! Забавно, вот я полный «криворук» в плане ремонта и поделок, но всегда старался сделать всё понадёжнее. Зато пара моих знакомых, закончивших строительный техникум — все поломки чинили при помощи скотча, приговаривая, что это сейчас самый надёжный инструмент. Правда, они старались использовать такой плотный, с какой-то сеточкой, а не обычный канцелярский, которым коробки склеивают.
В общем, ночью часть крыши не выдержала напора ветра и дождя, а потому внутри произошли незапланированные перестановки. Те, кто спал под выбитыми сегментами, переползли подальше. А на месте их сна начали образовываться лужи. Вода послушно стекла в ложбинки, которые мы проковыряли вдоль стен, и впиталась в песчаную землю. Но сверху продолжало заливать, а отправленные на ремонт ударники ещё не успели закончить дело.
Дождь подутих и уже едва моросил, но грозился в скором времени обрушиться на землю новыми потоками. Так что большая часть отряда сидела внутри жилища и убивала время бесполезным трёпом.
— Вот ты не права! — вещал Толстый.
— От слова «совсем»! — поддерживал его Вислый.
Близнецы спорили с единственной женщиной в отряде.
— Ой, да ладно! Не права я! — возмутилась Мадна. — Вам поставь рядом грудастую бабу и автомат — и вы кинетесь к автомату!
— Это потому, что каждый из нас знает ценность и того, и другого! — возмутился Толстый.
— Между титьками и автоматом мы выбираем автомат! — поддержал его Вислый.
— Не потому, что автомат интереснее титек! — заметил его брат.
— А потому что с оружием будут и титьки, и оружие! — заявил наставительно Вислый.
— А без оружия — ни титек, ничего не будет! — закончил Толстый.
— Ай, божечки, да вы, ять, философы доморощенные! — всплеснула руками Мадна. — А вы не пытались удерживать тёлок без оружия? Умом, лаской и любовью?
— Ты что, совсем, что ли? — не понял Толстый.
— Какое удерживать? — согласился Вислый, и близнецы переглянулись.
— Оружие — чтобы имущество защищать, на которое девки липнут! — пояснил Толстый.
Мадна открыла рот, выпучила глаза, а потом грязно выругалась.
— То есть, по-вашему, мы только на бабло, что ли, липнем?
— По-нашему, по рассудительному, — заявил Толстый.
— Без имущества вы не липнете вообще! — закончил Вислый.
— А если есть имущество, тогда возможны варианты! — добавил Толстый.
— С романтикой, цветами и ресторанами, — кивнул Вислый.
— И с этими людьми я стояла плечом к плечу в бою?! — возмутилась Мадна.
— Да ладно тебе! — хохотнул Тариг. — Зерно истины в словах рыжих имеется!
— Только оно не проросло ни фига! — ответила девушка. — Гниёт в земле!
— Я знаю много историй, как мужчины, лишившись денег и положения, теряли жён, — заметил Борборыч.
— И есть целая куча историй, как мужчины добившись положения и богатства, их теряли! — заметила Мадна.
— Но нет ни одной истории, — заметил Толстый.
— Где мужчина, лишившись положения и имущества, — кивнул Вислый.
— Приобрёл бы кучу поклонниц, — поддержал Толстый.
— А вот наоборот — не счесть! — закончил Вислый.
— А как же декабристы?! — возмутилась девушка.
— Если ты про жён, то не все они отправились с мужьями в ссылку, — заметил Борборыч.
— Ой, ну всё — утомили! — девушка встала и направилась к выходу. — Пойду посмотрю, где там наши кровельщики пропали… Мужланы и шовинисты!.. Неандертальцы, дети каменного века!
На выходе Мадна не удержалась от колкости и даже показала нам всем язык — причём, мне в первую очередь!
— А я-то тут причём? — возмутился я ей вслед. — Я вообще только проснулся!
— Просто ты для неё теперь квинтэссенция! — хохотнул Толстый.
— Концентрированная взвесь! — добавил Вислый.
— Мужикатости и шовинистости! — пояснил Толстый.
— Потому что мы вообще-то тебя обсуждали! — не стал скрывать его брат.
Кого-кого они, простите, обсуждали?! Братья посмотрели, как я медленно перевариваю услышанное, и поспешили ретироваться наружу, спасаясь от вопросов. А мне оставалось только в возмущении оглядывать непробиваемо спокойные лица ударников, которые — уверен, спроси я их — твёрдо ушли бы в отказ, сказав, что в разговоре почти и не участвовали.
— Ну звездец!.. — сообщил я окружающим. — А завтрак где?
— Мы ещё не делали! — ответил Тариг. — Мы были заняты, слушая, как тебе перемывают кости!
— И не смогли на моих костях сделать даже жиденький бульончик?! — возмутился я. — Я для чего вот это всё наращивал?!
Я прихватил пальцами «вот это всё» и слегка оттянул.
— Вот как ушлю пол-отряда металлы искать! — пригрозил я. — Будете голодными ходить!
— Ладно-ладно!
— Ну чего сразу главного врубать?
— Чего как не родной-то?..
— Э-э-э!..
Со стороны ударников понеслись крики возмущения вперемешку со смешками. А я не стал развивать тему и пошёл до ветру. И вот тут пришлось решать дилемму… Да… С ней многие мальчики сталкиваются ещё в раннем возрасте. Северный склон холма был неудобен для того, чтобы справлять нужду — он был очень неустойчив. А с юга — дуло так, что можно было испортить костюм. Как решается такой вопрос?.. Конечно, можно потратить время и дойти до двух оставшихся склонов. Но с утра пораньше ходить так далеко было просто лень. Девочкам долго пришлось бы объяснять, как выйти из положения, а вот мальчики — и так знают. Потому что против ветра спасает мастерство!
После завтрака я всё-таки выгнал часть бойцов на разведку ближайших окрестностей. Возглавлял наш отряд Дрюха. Он ходил вдоль берега, чуть ли не носом землю рыл и даже нашёл несколько мелких золотых самородков, которые нам с гордостью продемонстрировал.
— И что? — мрачно спросил я. — Этого добра у нас и так навалом. Ты нам олово найди!
— Вот, сразу видно, ничего ты не понимаешь! — возмутился Дрюха. — Это только начало геологоразведки! Я уже обнаружил исток нашей Золотой!
— И где он? — хмуро поинтересовался Барэл.
— Вот он! — парень указал пальцем на озеро. — Вот отсюда наша Золотая берёт своё начало и название. Тут оно — золото! Отсюда его водой вниз к берегу и несёт.
— А олово где? — возмутился я.
— А олово… Олово тоже должно быть где-то здесь! — Дрюха развёл руками, а потом ткнул пальцем на юг, откуда накатывали чёрные валы туч, вытесняя серую хмарь. — Но это всё потом, когда слёзы неба омоют скорбные эти земли… Но лучше бы не меня!
— Потому что ты не скорбный? — уточнил я, невольно улыбнувшись.
