возле себя портал, после чего не спеша ушёл в него. Водоворот портала вспыхнул, перенося через себя человека и исчез.
— Ублюдок, — совершенно спокойно прокомментировал Краспер.
Ну, вот и всё. И ведь не страшно. Нет, ему нужно бояться, так они найдут его быстрее. Нужно бояться. Эти твари чуют страх. Но не выходит. Краспер был до тошноты спокоен. «Кто бы мог подумать, что умру именно так», печально подумал он. «Хотя.… Встречаю смерть без страха, а главное без сожалений.… Вот бы ещё….». Последний раз он видел звезды пятнадцать лет назад. Быстро же прошли все эти годы. Он задрал голову к небу в ожидании звездного неба. «Ну же. Ещё чуть-чуть». Сбоку показался лазурный светящийся силуэт, издающий жуткое рыдание.
— Не судьба…
«Незваные гости»
56 день Нура, 537 г., город Аратод, страна Ант
— Ну, вот почему наши предки решились поселиться именно здесь?
Было слишком жарко для этого времени года, хотя засушливый климат Анта и вовсе не удивлял. Был почти вечер и солнце уже готовилось уйти по ту сторону мира, но всё также ненавистно пекло кожу. Рынок был уже безлюден, то здесь, то там бродили малочисленные люди, покупая у различных торговцев еду и другие различные вещи, от нужных предметов быта до бесполезных побрякушек. Хотя уже больше половины лавок свернулись, кто-то отчаянно ждал новых клиентов. Из-за третьей революции люди обеднели, хоть и не сильно, большинство ресурсов шло на нужды армии.
— Куда в этом мире попали — там и поселились, — прокомментировал Тарм, — Слушай, Марк, ты уже изрядно надоел этим своим нытьём про злой климат. Ты живёшь здесь уже пятнадцать лет. Пустынные жители и те спокойно выживают в Ливри и не ноют.
— Прямо-таки не ноют? — Марк вытер испарину со лба, — Откуда ты знаешь, как они там вообще считают. Может только и ждут, когда бы занять, какие-нибудь земли позеленее.
— Ну не знаю…. Я думаю, если бы не нравилось, то давно бы ушли. В то же самое Княжество, например. Они принимают всякого, кто пожелает присоединиться к ним…
— Даже антийцев? — Марк перебил Тарма.
Тарм, опустив взгляд, молчал.
— Вот-вот… Нас ненавидят Тарм. Я знаю, ты очень хочешь уйти с этой страны, но там за границей, за пустыней, живут примитивные народы, которые только и ждут, как всадить меч в брюхо цивилизованному человеку.
— Ты будешь принимать всё, что пишут в газетах?
— Это так и есть! Сколько я уже видел калеченых солдат, которым посчастливилось вернуться живыми с вылазок на дальние территории. Враг использует мечи, копья, стрелы, от них умираешь не сразу, а только когда полностью истечёшь кровью…. И эта чертова магия!
От злости Марк сжал зубы до скрипа. Правильно сказано. «Чертова магия». Сила, которая с детства не даёт Марку покоя. Хоть она и является неотъемлемой частью этого мира, но здесь в Анте, она имеет совершенно другие привилегии. Точнее сказать не имеет их вообще.
— Смотри, — прервал молчание Тарм, указывая пальцем на перекресток.
В сопровождении десятка солдат, одетых в лёгкие зеленые кители и с винтовками на плечах, шагали в колонну по два дети. Их было около двадцати, все в бежевой короткой форме, на вид им было лет по десять. Солдаты шли по бокам колонны, вел всех офицер, одетый в специальную фуражку, и в отличие от других солдат он был без оружия. Командирам оно не к чему. Зачем им воевать, если на то есть солдаты, которые беспрекословно подчиняются их приказам. Антийские офицеры всегда находятся в тылу, контролируя все происходящие вокруг процессы.
— Видимо возвращаются с прогулки назад в лагерь, — предположил Марк, — без понятия как магам вообще разрешают прогуливаться по нашему городу.
— Не тебе судить, Марк. — Тарм даже не посмотрел на друга.
Марк замолчал. «И вправду… Чего это я… Кому-кому, а мне тем-более не стоит открывать рот», подумал он. В глубине души на самом деле, ему было жаль этих детей, невиновных в том, что родились с силой, о которой они не просили. В остальном мире другие народы считают, что, если ты родился со способностью манипулирования магическими потоками, значит, ты якобы отмечен Богами. Что за бред? Не существует никаких богов! Всё это выдумка, от которой избавиться смогли лишь Антийцы. И вместо того, чтобы идти навстречу прогрессу, те жалкие народы, что севернее Анта, по-прежнему живут также, как и много тысяч лет назад, всё надеясь на этот «Божественный дар». Нет никакой высшей справедливости, никакого высшего замысла. Есть только сила, и у кого есть сила, тот и имеет власть. Тысячелетиями самой могущественной силой как раз-таки было волшебство, но Ант собирается сломать этот стереотип. Показать, что даже вашу силу можно преодолеть при помощи человеческих изобретений и науки. Но… Анитийцы всё ещё далеки от этой идеи.
Марк с горечью в душе вздохнул. Ант презирает любое волшебство и на первый план ставит свои собственные способности, но при этом, что их армия без магии? Просто ничто. Танки, аэропланы, всё работает от магической силы. Солдаты идут в бой под прикрытием боевых чародеев, полностью положившись на их разрушительные заклинания. Ант не пытается полностью отказаться от этой силы, и даже не пытается научиться жить без неё, но вместо этого власти пытаются подчинить её себе, взять полностью под контроль. Для Марка это всё звучало очень неоднозначно, но сторону он уже выбрал. И всё же его по-прежнему терзали сомнения в правильности своего выбора.
— Почему ты так сильно ненавидишь магию? — задал вопрос Тарм, — Это всё из-за того, что…
— Да! — Марк перебил, — Именно из-за того о чём ты думаешь. Быть может моя ненависть к этим детям необоснованная, и они не виноваты в том, что родились такими, но…. Тебе не понять…. Из-за этой революции, ненависть к магам станет ещё больше. Революционеры год назад освободили из концлагерей несколько сотен детей-магов.
— Десять дней назад дошли слухи, что последнее укрепление революционеров захвачено, и война окончилась. В Сиракире установлен комендантский час, солдаты выявляют сообщников бунтовщиков.
— Оно и хорошо. Одно радует, что эта война не принесла так много страданий как предыдущая.
— Твои родители погибли героями.
— Не надо это говорить. Я прекрасно знаю, как ты к этому относишься.
Тарм был одним из людей, сочувствующих революционерам. Он видел в их действиях какой-то смысл. Слишком равнодушный. Революционеры просто хотят вернуть в Ант порядки сто двадцати летней давности, когда он представлял из себя совершенно другое.
Сто двадцать
