вот. Это первая стадия. По началу они вялые, затем по мере употребления всего живого в пищу они могут развиться в нечто ужасающее по кровожадности и силе. Со временем они теряют человеческий облик, превращаясь в чудовищ. Конечная их стадия это суперэлита, существо почти бессмертное. Убивается только тяжёлым вооружением и то не всегда. Из заражённых мы достаём множество ценных вещей. Живчик ты уже попробовал. Он нужен нам для того, чтобы существовать в агрессивной среде Улья иначе споры добьют и нас, иммунных. Его делают из споранов и алкоголя. Спораны носят в своём споровом мешке заражённые. Его надо вскрыть и тогда зомби сразу сдохнет. Ты не из брезгливых, надеюсь?
— Нет. Привычный, — пятый год уже вскрываю людей, чего мне из себя девочку строить.
— Ещё зомбаки в споровом мешке таскают с собой горошины, янтарь, жемчуг. Всё идёт в дело. Со временем узнаешь обо всём. Зачем тебе сразу столько информации. Ты, Лесник главное запоминай, здесь в Улье каждый кого ты встретишь, может напасть на тебя. Ты сам то откуда?
— Я уже говорил. Вы здесь глухие все что ли? — две банки тушёнки, пиво и половина краюхи хлеба сделали меня добрее, но не настолько чтобы третий раз говорить кто я и откуда.
— Я помню. Капитан разведчик. Оперативник?
— Всю жизнь. Ты вообще не знаешь, что такое СМЕРШ?
— Нет. Ты понимаешь мы иногда попадаем сюда из разных параллельных миров. У нас СМЕРШа не было.
— Фига себе. Это аббревиатура, производное от Смерть шпионам. Я специализировался на поиске и физическом устранении шпионов врага. Диверсантов — парашютистов, забрасываемых в наш тыл. А так направлений у нас много в штабах кто только не сидит. Есть следователи, которые и на передке ни разу не были. Я же постоянно в поле, вот и сюда прямо с задания попал. Пусть теперь «Одер» другие ищут.
— Понятно. Вот такой ты мне и нужен, — непонятно чему обрадовался Дед. — Я же тебе ещё одну вещь не сказал. За все наши мытарства здесь, Улей наделяет нас даром. Сверхспособностью.
— Каким таким даром? — сразу заинтересовался я.
— А вот приедем на стаб и увидим каким.
На место мы приехали через два часа. Как объяснил Дед, наш стаб находится в соседнем кластере. Буквально рядом в тридцати километрах. Ехали через лес потом какое-то время дорога шла по полю и упёрлась в невысокие железные ворота в бетонном заборе. Раньше здесь стоял заброшенный бетонный завод пока его не облюбовали люди. Площадь завода едва ли превышала десять квадратных километров. Внутри оказались аккуратные деревянные домики пополам с длинными казармами. В центре возвышалось массивное бетонное строение в целых три этажа. По углам невысокого забора высились вышки с часовыми на них. Сам стаб носил название «Бетонный» и ничем примечательным не выделялся. Население стаба составляло человек четыреста. Были здесь и женщины примерно треть от общего числа поселенцев. Грузовики разом подали звуковые сигналы, то ли на радостях что вернулись живые, то ли, потому что охрана на воротах уснула. Демаскирует, поморщился. Неправильно это. Ворота со скрипом пошли в бок. Командирская машина, в которой мы сидели прошла первая. Без досмотра! Боец лишь приветственно помахал нам ручкой. А что, если я взял Деда в заложники и у меня полная машина динамита? Дятел, прости господи. Ну-ну, если у них так везде, то я совершенно не удивлён, что они всего шугаются. Где колючая проволока по забору? Нет? Нет! Уже темнеет, прожекторов я тоже не вижу. Под днищем автомобиль не осматривают даже зеркалами, не говоря уже о яме. Где вторые ворота? Где собаки? Я их вообще здесь не видел. Возможно, не выживают. Где змейка перед входными воротами из бетонных блоков. У них этого бетона как у дурака фантиков. Где бойницы в стенах, где пулемётные гнёзда. Обороной руководит бухгалтер?
— Почти, — отозвался Дед. Я что это вслух сказал?
— Что почти? — переспросил я.
— Судя по твоему лицу ты хочешь меня спросить кто это всё придумал. Пионер, наверное. Вот я и говорю почти.
— Ну да. Смахивает на пионерский лагерь, но если учесть сколько у вас здесь врагов, то у меня возникает только один вопрос — как вы до сих пор живы?
— Серьёзные заражённые здесь редко бывают. Муры обходят нас стороной. Всё-таки четыреста человек это сила. От внешников никакие стены не помогут.
— Хотя бы досмотр наладили, а то помахал лапкой. А вдруг я засланный, тогда что?
— Это мы сейчас и проверим. Сначала к ментату, Мазай у нас за него. Затем к Виолетте на приём.
— Обязательно? — скептически спросил я. Мне жутко хотелось спать после двух банок тушёнки. — Я бы покемарил минут триста.
— Потом. Я тебя поселю в штабе. В общую казарму тебе не следует показываться.
— Почему?
— Ну пораскинь мозгами, разведчик. Тебя никто не знает. И это очень хорошо. Знаешь как у нас быстро слухи разносятся? Вот то-то же. У меня будет к тебе одна конфиденциальная просьба по твоему профилю. Приказывать я тебе не могу, рабство у нас ещё официально не принято всё больше товарно-денежные отношения. Так что лучше тебя никому пока не показывать. Понимаешь?
— Кое-что начинаю понимать. Но есть детали, которые надо обговорить подробнее, — сразу соглашаться не надо. Мне так папа всегда говорил. Раз уж я попал в совершенно чужой мир, то сперва надо узнать о нём больше. Все эти дела могут только прибавить проблем.
— Правильно. Не надо сразу соглашаться, — кивнул Дед. Он телепат что ли? Дед нагнулся к водителю и сказал. — Рули сразу в штаб.
Штабом оказалось то самое трёхэтажное здание в центре завода. Вероятно административное, а может и нет. Какой начальник усядется в центре вредного производства? Скорее всего осталось от старых цехов, и я оказался прав. От цехов остались только стены внутри же всё переделали. На первом этаже была столовая, это я понял сразу по запаху. На втором куда мы поднялись по деревянной лестнице заменивший целый пролёт некогда бывшей здесь нормальной лестницы располагались отдельные кабинеты. Старый линолеум в коридоре, обшарпанные стены, порванный дерматин на дверях. Если это и будущее, то недалёкое. Дед бодрым шагом прошествовал вдоль по коридору и открыл четвёртую слева дверь. Внутри всё было обычно. Стол, стулья, лампа, бумаги, шкаф. И мужик с громадным изъеденным молью носом, он у него был весь в каких-то дырочках и кавернах. Забыл, как называется эта болезнь.
— Мазай это Лесник. Лесник это Мазай, — представил нас Дед.
— Добрый день, молодой человек.
