детей пощадили.
– Этот портрет увековечивает триумф Дарт Найрисс во время…
Скордж понял, что из описаний Сечела он едва ли почерпнет важную информацию, и перестал его слушать. Тем не менее он оценил выставленное напоказ богатство. Найрисс была членом Темного совета и одной из двенадцати самых важных и влиятельных персон в Империи. Предметы роскоши подчеркивали ее значимость, напоминая посетителям о высоком положении и могуществе владелицы.
По всем залам были расставлены многочисленные часовые. Они почтительно склоняли головы, когда Мертог проходил мимо. Держать в крепости столько охранников было не совсем типично, но в свете недавних покушений вполне предсказуемо. Скордж задумался, не увеличит ли Мертог их количество после сегодняшнего инцидента. Хотя у Скорджа не было уверенности, что это была именно попытка покушения.
Темную сторону подпитывали страсть и грубые эмоции, но важно было уравновесить их холодным расчетом и анализом. Поэтому, направляясь на встречу со своей новой госпожой, Скордж пытался собрать в уме кусочки картинки, которые никак не складывались.
Предполагаемые убийцы атаковали прямо во дворе, еще за пределами хорошо охраняемых стен крепости. Даже если бы Скордж не остановил их, у них не было ни единого шанса прорваться в здание и напасть на Найрисс. Скорее всего, это означало следующее: их целью была не Дарт Найрисс, а он сам.
Но кто его подставил и зачем? Вероятным кандидатом был Мертог. Будучи всего лишь человеком, он достиг больших высот на службе у Найрисс – его ранг практически был равен новообретенному статусу Скорджа. Первый урок, который выучил Скордж в Академии, был таков: равные тебе могут быть самыми опасными твоими соперниками, владеют они Силой или нет.
И у Мертога были все причины чувствовать шаткость своего положения. Он не смог найти тех, кто стоял за покушениями на его госпожу. Прибытие Скорджа было прямым вызовом его компетентности как главы службы безопасности. А как лучше избавиться от соперника, кроме как показать его профнепригодность, дав ему погибнуть в результате подставного покушения? Это объясняло, почему Мертог поначалу отказался его впустить и почему его солдаты убили наемницу, когда она уже вот-вот готова была сдаться.
Тем не менее Мертог был не единственным подозреваемым. Те же шкурные мотивы могли быть и у Сечела. Успешно справившись с заданием, Скордж мог в награду получить постоянную должность и тем самым обойти по положению угодливого советника Дарт Найрисс. Благодаря этой роли Сечелу удалось найти нишу в обществе ситхов. Без сомнения, он приложил бы все силы, чтобы избавиться от потенциальной угрозы своему положению.
Ранее Скордж был свидетелем разговора Сечела с двумя наемниками в космопорту. В тот момент казалось, что он отгоняет наглых выскочек с дороги высокопоставленного повелителя ситхов, только что прибывшего на планету. Теперь Скордж задумался: уж не давал ли Сечел им последние инструкции перед боем? Тот факт, что Сечел выжил во время перестрелки во дворе, тоже вызывал подозрение. Возможно, ему просто повезло или он обладал исключительной живучестью прирожденного труса, но ведь могло быть и так, что наемники просто старались не стрелять в его сторону.
Мертог повернул за угол. От трения о доспехи боль в плече Скорджа все нарастала. Но он не отставал от коренастого человечка, не желая выказывать ни малейшего проявления слабости.
В конце зала обнаружилась очередная закрытая массивная дверь. По обе стороны от нее стояли два ситха-ученика. Скордж сомневался, что кто-то из приближенных к Найрисс ситхов мог состоять в подчинении у человека, так что, скорее всего, глава службы безопасности не был их непосредственным начальником. Но тот факт, что они даже не попытались преградить ему путь, давал понять, что Мертог занимал в доме Найрисс привилегированное положение.
Мертог подошел к двери и легонько постучал. Потом шагнул назад и встал по стойке смирно.
Пока они ждали ответа, Скорджу пришел на ум третий вариант: Мертог и Сечел могли вместе спланировать нападение во дворе. В Академии слабые ученики иногда сговаривались и действовали сообща, чтобы победить кого-то более талантливого. Нетрудно было представить, что подобные вещи происходили и за стенами учебного заведения.
Сейчас невозможно было сказать, была ли среди этих версий хоть одна верная. Но Скордж понимал, что в любом случае нужно смотреть в оба.
Дверь открылась, и за ней оказалась юная тви’лека. На ней было черное платье, украшенное на спине и груди лиловой четырехконечной звездой Дарт Найрисс, заключенной в красный круг. На шее тви’леки был застегнут электроошейник, но даже без него было ясно, что она принадлежит к той же касте, что и все представители ее расы.
Когда в последние дни Великой гиперпространственной войны ситхи начали отступление, они забрали с собой пленных, захваченных во время предыдущих побед на республиканских планетах. Эти пленные – в основном люди и тви’леки – были обречены жить в рабстве.
По приказу Императора ни один раб или рабыня не мог получить свободу, и это бремя передавалось из поколения в поколение. Таким образом, можно было не сомневаться насчет положения любого тви’лека в обществе Империи – они были и всегда будут рабами, ведущими свое происхождение от предков слишком слабых, чтобы защититься от ситхов.
Рабыня преклонила колено и опустила взгляд, пропуская Мертога, Скорджа и Сечела. Потом она закрыла за ними дверь и отступила в угол.
Хорошо освещенная комната, судя по всему, была кабинетом или личной библиотекой. Ее стены были увешаны полками из старинной древесины, прогнувшимися под весом водруженных на них сокровищ.
Скордж только и мог, что в изумлении таращиться на коллекцию. Во время учебы в Академии он видел только один настоящий манускрипт – старинный фолиант возрастом более десяти тысяч лет, датированный временем прибытия первого темного джедая на Дромунд-Каас. Книга считалась бесценным артефактом, одним из главных сокровищ Академии.
Но здесь, на полках вдоль левой стены, выстроились десятки, если не сотни томов. Большинство книг были большими и массивными, с прошитыми страницами и в обложках из тисненой кожи или иначе обработанных шкур – хотя Скордж подозревал, что отнюдь не все владельцы этих шкур были бессловесными тварями. Книги казались очень старыми, но хорошо сохранились – пусть и было видно, что к ним прикасались, и не раз. Очевидно, Найрисс частенько их листала.
На полках справа лежали еще более древние и хрупкие образчики. Листы пожелтевшего пергамента были скреплены изящными проволочными зажимами. В прозрачных защитных тубах покоились свитки. Стеклянные чехлы, позволявшие листать страницы, защищали несколько книг, которые по виду могли обратиться в прах от порыва ветра.
Но не все в комнате впитало пыль веков. У задней стены
