много посетителей здесь никогда не было.
Сейчас же все столы убраны, а на полу лежит множество раненных. Многие из них также являются случайными гражданами, попавшими под раздачу бездны или мародёров. Гильдия оказывала помощь всем, порой унося некоторых пациентов в нижние помещения, из которых никто не возвращался.
Ланс направился к центральной двери. Там находились другие работники, вокруг которых суетились лучшие целители. Здесь же выдавали поручения и оказывали поддержку сотрудникам, снабжая тех необходимым оружием или информацией.
Аристократ же направился к рабочему столику, за которым находился представитель Этио Симулос. Без остановки орудуя пером на какой-то безумной скорости член Гильдии заполнял один свиток за другим, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг.
Без лишних слов Ланс взял нужные бланки из ближайших стопок. Нужно написать хотя бы краткий отчёт, благо опыт уже имеется и слишком много времени эта бюрократия не займёт. Через двадцать минут всё необходимое было перенесено на бумагу.
Сотрудник Этио Симулос за две секунды пробежался по содержимому и одобрительно кивнул. Затем из-за его спины вышел раб. Невольник с выколотыми глазами и без языка, он являлся уже не человеком, а просто живой оболочкой. Как голем, только не столь долговечный, но не менее надёжный, что самое главное — дешёвый. С помощью таких кукол выполнялась всякая рутинная работа, вроде переноски вещей.
Ланс передал проклятый клинок, который когда-то являлся одной из реликвий храма Этия. А затем аристократ направился наружу, надеясь, что его никто не остановит и не вручит новое письмо с очередными «просьбами».
К счастью, всё именно так и произошло. Видимо, ситуация относительно стабилизируется. Всё же самым сложным этапом являлись первые дни после катастрофы у Ока Миоса. Да и, стоит признать, Гильдия никогда не стремилась выпивать все соки из своих лояльных помощников. Всё же смертные вроде Ланса не являлись полноценными членами Гильдии, у них имелись свои личные дела, которым также нужно уделять время. Без веской на то причины их просто так гонять никто не станет.
Ну и в конце концов господин Бальмуар так-то после получения нового имени упал в самый низ иерархии. А значит и спрос с него меньше на данный момент.
Первым делом аристократ отправился обратно к гвардейцам Нар’Авидов. Этому роду была оказана помощь, пора им отплатить тем же самым.
Госпожа Киране уже прочно закрепилась на своём новом месте, день изо дня доказывая делами свое право на правление семьёй. Штаб-квартиры продолжали открываться на разных ярусах. Силы правопорядка переходили под личный контроль рода Нар’Авидов, на время переорганизации. Вместе с ней росло и влияние мелких союзников, всё же амбиции нового главы поражали, а количество ресурсов весьма ограничено. Поэтому подписывались в том числе новые союзы, возможности обменивались на верность.
И что примечательно, Киране не оставляла никаких подводных камней для своих новых союзников. Даже на бывших конкурентов, отношения с которыми были пересмотрены, никто не пытался надеть ошейник. Договора составляли крайне справедливо и порой на равных, несмотря на разный статус родов. Это очень показательно, ведь Киране явно не боялась реальной конкуренции и того, что её кто-то превзойдёт. Что же, такая уверенность на пустом месте никогда не появляется.
В одной из штаб-квартир Ланс как раз нашёл знакомого гвардейца, который всё также стоял за столом и изучал карты.
— Как там дела внизу? — первым делом спросил тёмный эльф, попутно делая жест одному из своих подчинённых.
— Всё стабилизируется.
— Хорошо, хорошо… — пробурчал остроухий и вернулся к изучению своих документов.
Дел у него хватало. Ещё вчера он занимался защитой одного мелкого филиала Нар’Авидов, а тут раз и под контроль выделили в два раза больше смертных, так ещё и доверили управление целым ярусом. И работы здесь хватало, нужно непросто всех преступников переловить, но ещё и наладить производства, вербовку и проследить за восстановлением критической инфраструктуры.
Подобный вопрос явно требует особых навыков. Ими гвардеец похвастаться не мог, однако всё приходит с опытом. Главное, что дебилом он точно не был, как и верность его не вызывала сомнений. С остальным помогут советники, ошибки же станут бесценным опытом. Таким образом госпожа Киране как раз подготовит себе новые кадры.
Ланс же принял папку бумаг и отправился на выход, изучая донесения разведки. В целом ничего сверхъестественного аристократ не запрашивал. Требовалось лишь узнать о местонахождении своих рабов, ну и попутно, раз такая возможность представилась, можно поинтересоваться и другими вопросами: например, как там обстоят дела с Халсу’Алуби, и выжили ли другие союзники вроде той же обаятельной эльфийки Меглисии.
В целом большая часть беды обошла активы Ланса стороной. Всё же и сам он жил вдали от Ока Миоса, да и многие союзники не являлись прямо уж богатеями. А недвижимость до недавнего времени близ центра Орта Миос стоила очень и очень дорого. Ещё бы, такой вид открывается на Колосса.
Но первым делом аристоркат направился в сторону музея. Вроде как именно там в последний раз и видели довольно выделяющихся рабов. Что же, спрятаться в подобном месте стало очень мудрым решением. Всё же Хранитель непросто какой-то там голем. Над его телом трудились лучше артефактологи, а сам оплот знаний обладает одной из лучших защит. Даже Гильдия никогда ничего не смеет требовать от музея, только просит. Это уже о чём-то да говорит.
Так что места безопаснее в Орта Миос, пожалуй, и не было. Особенно учитывая колоссальную давку на внешних территориях, где по некоторым оценкам погибло больше смертных, чем из-за клыков гидры. Город решил никого не выпускать, в результате началась колоссальная и буквально убийственная паника. Почему решили запереть граждан в ловушке? На то много причин.
Во-первых, будем честны, пустотных тварей почти сразу же остановили. Да, они прорвались, но затем же последовал контрудар войск Эдема и площадь пелены Врага существенно сокращалась. Всё было под относительным контролем. Так зачем убегать? Сидите дома и ждите.
Во-вторых, пропускная способность гигантских ворот довольно низкая. Это знает каждый кто хоть приезжал или уезжал из Орта Миос. Там же буквально целый лабиринт из стен и ворот. Если бы всё вышло из-под контроля, спасти бы не успели даже половины мирного населения. Так что лучше потратить пропускную способность на переброску подкреплений тех же драконоидов и части внешнего гарнизона.
В-третьих, дышать в Орта Миос после сокращения населения стало явно легче. Как и свободных рабочих мест прибавилось. А катастрофа очень эффектно отвела взгляд граждан от всяких мирских проблем вроде слишком большого процента лариосов по отношению к алетисам и кателиям. Сейчас наступили тяжёлые времена, и никто жаловаться не будет, все будут пахать как проклятые, чтобы просто выжить. Так что обилие текущих проблем сейчас является объединяющим фактором для Орта Миос, позволяющим решить множество вечных, но уже внутренних проблем. Удобно.
Вскоре ноги принесли аристократа на нужный ярус. Некогда никому неинтересный музей теперь оказался просто забит смертными под завязку. Прямо на выходе образовались временные жилища, где ютились граждане всё ещё боящиеся нападения пустотных тварей.
Тяжёлые дверь были открыты, прямо в проходе также сидели лишённые буквально всего кателии. Чуть дальше начинался главный зал, где среди граждан находилось и много рабов. По всему периметру расположились многоярусные кровати, лежанки из одеял, прямо рядом со спальными местами находится бадья с водой для стирки, в метре готовят еду на открытом огне. Благо хоть вентиляция здесь имеется. Жалкие и разбитые смертные. Они лишились не только домов.
Первым Ланс заметил Гнарга. Перевязанный бинтами, он продолжал вовсю трудиться. Раны его ужасали, ментальное тело сильно повредилось пустотными тварями, однако этот чёрный орк не так прост, как может показаться на первый взгляд. А ещё он вовсю демонстрировал свои новые навыки, приобретённые уже на свободе.
Огромная ручища аккуратно держало перо, выводя удивительно красивые буквы. Тяжёлым трудом ему заниматься запретили, так что он составлял списки с именами. Многие разделённые семьи таким образом находили друг друга.
Затем в поле зрения оказалась Нека, она,
