утверждаете, что вот эти пятеро — не все люди? — спросил кто-то из силового ведомства.
— Не просто утверждаю, но ваша задача раскусить кто из них именно машина, а кто — человек.
— Машина — это так непривычно, видя этих… вас…
Кто-то все-таки испытывал такие же внутренние муки, как и Илья. Хорошо, хоть, что он не один.
— А чего тут такого? Прогресс! — сказала «бегунья».
Тишина продлилась две секунды.
— Сколько будет дважды два? — выкрикнул кто-то. Рассмеялись. Но смех в группе как-то вяло затих.
— Как наши испытуемые считают — они все люди? — офицер космических войск решил пойти по простому пути.
Все пятеро ответили утвердительно. Правда парень номер 4 сказал, что чувствует человеком себя не всегда — во время попоек и с утра. Все опять посмеялись.
Илья решил задать два вопроса:
— Где похоронен Элвис? Когда в следующий раз можно будет увидеть комету Галлея?
— У вас есть чувство юмора, — ответил парень под номером 5, самый начитанный. — Это вопросы ставили в трудное положение первый искусственный интеллект в айфоне Сири. В первом вопросе Сири считала, что ее спрашивают про какого-то Элвиса, у которого фамилия Похоронен. Ну и во втором вопросе Галлей для нее являлся реальным персонажем.
— Это что, нас сейчас незатейливо обозвали роботами? — возмутилась девица-спортсменка.
— Спросите еще про Ватсона на «Своей игре» и про вторую половину шахматной доски! — насмешливо предложил пятый парень, явно прочитав тоже самое, что прочитал Илья.
— И все-таки про комету Галлея?
Оказалось никто не знает. Экспертов по космосу среди испытуемых не нашлось.
— Кстати об игре, — продолжил Илья. — Ватсон победил людей-конкурентов в «Своей игре», не сразу и не полностью. И все же победил. А вы сможете? В игре можно многое увидеть, может сыграем в что-то? Нам позволяют наши рамки?
— Если во что-то простое.
— Крестики-нолики?
— Прекрасно.
Игры ничем особенно не помогли — по какому принципу кто выигрывает или проигрывает было совершенно непонятно. Илья попытался систематизировать то, что он увидел, задумался и устранился от разговора. Ему казалось, что он увидел что-то в движениях пальцев у девчонки 2 и парня 5. У девчонки они были заторможенные. А у парня — слишком свободные. Чересчур. Как ему показалось, никто кроме него ничего такого не заметил. А Илья прекрасно знал про парадокс Моравека…
— Как вы считаете, нужны ли роботам права?
Мнения разделились. Самый взвешенный ответ дала девчонка номер 2:
— Как вы понимаете, я сторонница прогресса, но не до такой же степени. Робот не сможет заменить человека и стать полноправным членом общества. Да, роботы к этому и не стремятся. Если у них будет цивилизация, то она явно будет какой-то другой, с другими понятиями.
Кто-то из публики задал зеркальный вопрос:
— Появится ли машинная цивилизация? И нужны ли людям права, когда она настанет?
Насчет того, что права людям в машинной цивилизации конечно же все пятеро сошлись на одном — нужны. Например право людей быть низкоэффективными по сравнению с машинами. Потому что люди ограниченны физиологически и с этим ничего не поделаешь.
А вопросы продолжали звучать:
— Нужна ли слежка за людьми? Нужно ли менять биологическую природу человека?
Тут мнения снова разделились. Если девчонка 2 кокетничала, то парень 5 рубил, что щепки летели. Да, Илья уже обращал внимание только на них. Девчонке 2 не нравилась слежка и изменения биологической природы человека — потому что это «очень большие неудобства». А парень 5 приветствовал и то и другое — объясняя общественной пользой.
«Зря я прицепился к этим двоим», — подумал Илья. — «То, что они роботы — далеко не факт»… «Хотя они действуют СОВМЕСТНО, как два бота из тех, за которыми Илья наблюдал по долгу службы. С разных сторон, образуя публичную фиктивную дискуссию, чтобы затянуть в нее как можно больше людей. Я кажется, совсем поехал на своей работе, не могут они быть роботами! Вон лучше посмотреть на парня 4, он не боится говорить, что по пьяни он не ощущает себя нечеловеком»…
Последовали вопросы со стороны слабого пола — насчет увлеченностей занятиями и дружбой с противоположными полом.
Разговор дошел до личных историй. Илья прислушивался к ним и думал — вот три правдивые, а две — лживые жизни. Как их определить?
Потом перешли снова к специфическим вопросам:
— Что такое эффект «китайской комнаты»?
Четверо заявили, что не знают, что это такое и только парень под номером 5 (опять) сказал, что слышал, где-то читал:
— Это возражение на тест Тьюринга. Это означает, что программы или роботы, проходящие этот тест, не понимают то, что говорят. Поэтому не являются разумными. Не могут мыслить.
— Да, — уточнил ведущий, — Тьюринг озаглавил свою книгу «умеют ли машины думать?». В 1980 году Джон Сёрль ответил на этот вопрос — не могут, потому что не думают. А вы способны думать?
— Конечно, — однозначно ответили все пятеро.
А юноша 4 добавил, обведя группу собравшихся взглядом:
— А все присутствующие?
Илье стало немного не по себе. Ведь эти пятеро — как супермены, не зависимо от того — люди они или роботы. Как на витрине — нарядные, подтянутые, молодые и снисходительные. А фокус группа: кто откинулся на спинку, кто сел или лег на пол, кто тревожно ходит и у всех на лицах — крайне озадаченное выражение. А если это спросил робот? А если робот действительно может поставить такой вопрос? В глобальном смысле?
Илья опять почувствовал холод.
А кто-то тоже понял:
— Если уж на то пошло, если вы нам демонстрируете таких… людей… таких похожих на людей, то где гарантия, что кто-то из фокус группы — только лишь похож на человека?
— Ну это не входит в ваши обязанности сегодня.
— Что скажете про фабрики Автокомп? Это хорошая или вредная штука? — последовал вопрос, когда уже все стали понимать, что все возможные вопросы исчерпаны.
— Это классно, наконец-то нас освободят от работы и мы будем просто всем обеспечены, — сказал девчонка 2, он уже чувствовал симпатию к ней. Не может быть, что он — робот!
— Да ниче так!
Среди публики появились сомнения:
— А если так окажется, что невозможно определить ответы на заданный в тесте вопросы?
— Тогда тест будет считаться пройденным, — оживился ведущий.
— А вы нам после сдачи листочком покажете
