– Не спорю, – сказал Кратов. – Но пока тахамауки блюли свои интересы в условно дружественном окружении, эхайнский мальчик Сева прозорливо обратился за помощью к добрым и радушным виавам… я даже могу предположить, кто подсказал ему этот удачный ход…
– Я тоже могу, – пробурчал Носов.
– …и таковую помощь незамедлительно получил. У меня пока нет ответа на мой запрос в транспортные компании халифата Рагуррааханаш – тамошняя бюрократия славится своей бесподобной заформализованностью, ее даже специально изучают в ксенологических академиях. Но связать два конца одной веревки я еще в состоянии. И пока вы тут старательно интриговали на публику в моем лице, разыгрывали свою цирковую репризу…
– Но ведь ты тоже играешь в те же игры, – негромко заметил Носов. – И даже почти по тем же правилам.
– Отчасти, – сказал Кратов. – Но я не был уверен насчет Анаптинувики. Вернее, до последнего момента не хотел в это поверить. Потому что ничего хуже и вообразить невозможно… Пока не увидел этого шута в твоем кресле и не выслушал его внезапные, никаким здравым смыслом не мотивированные откровения.
– Я не заслужил таких оскорблений, – горько произнес Фабер.
– Не принимайте на свой счет, господин простой инспектор, – сказал Кратов. – Полагайте их адресованными тому, кто всучил вам эту неблагодарную роль.
– Это мне, что ль? – усмехнулся Носов.
– Именно, господин вице-президент, – слегка поклонился Кратов.
– В старые добрые времена в подобных случаях говорилось: я убивал и за меньшее…
Кратов скорчил глумливую физиономию и продекламировал:
Ой, не бейте муху!
Руки у нее дрожат…
Ноги у нее дрожат…[1]
Жаль, что старые времена прошли, верно?
– Действительно, жаль, – сказал Носов раздельно. – Фабер, освободите-ка мое место.
Краснея и морщась от смущения, тот вылез из кресла и удалился в противоположный угол кабинета. При этом ему пришлось обогнуть Кратова, что было сделано по излишне, пожалуй, широкой дуге.
– Надо ли понимать это как завершение аттракционов и переход к активной фазе операции по спасению Северина Морозова? – спросил Кратов.
– Надо, надо, – сказал Носов. – Давно уже надо именно так и понимать.
– Тогда позволь последний вопрос. Удовлетвори мое пресловутое любопытство.
– Валяй, – позволил Носов.
– Какое название вы присвоили этой операции? Небось, «Бумеранг на один бросок»?
Фабер в своем углу неопределенно хрюкнул. Носов же покрылся пятнами, словно покраснел и побледнел одновременно.
– Нет, – наконец вымолвил он. – Нет. Твоя интуиция, не менее пресловутая, чем твое любопытство, на сей раз подвела.
– Продолжай, я слушаю, – сказал Кратов.
– Тогда вот что, Консул. Ты сейчас думаешь только об этом пареньке. Я понимаю: он твой друг, ты видишь в нем чуть ли не сына, ты обещал Елене Климовой опекать его как зеницу ока, и теперь ощущение неисполненного обязательства гложет тебя изнутри, как злая болезнь… А я много лет назад поклялся столь же ревностно оберегать всех граждан Федерации. Всех до единого, без изъятий. Всех! Даже тебя, как отвратительно твоему уху это ни звучит. Даже тех эхайнов, что укрылись от своей недоброй матушки-родины под нашим радушным крылом. Хотя граждане Федерации в подавляющем большинстве своем, быть может, меня о том и не просили, и не подозревают о моем существовании. Или подозревают, но видят во мне… хорошо, если просто параноика, а то ведь и какого-то инфернального злодея без страха и упрека, которому нет дела до прав личности… Забродский ушел, но я-то остался. И двести заложников до сих пор не вернулись домой.
– Неплохо сказано, – заметил Кратов. – Только поменьше пафоса.
– Пафос тут ни при чем. Это ты меня достал.
– Я понимаю, я кого угодно могу достать.
– Маугли хренов[2], – сказал Носов с сердцем.
– При чем здесь Маугли? – безнадежным голосом спросил Фабер, прозорливо не рассчитывая на ответ.
– Как вы намерены использовать Северина Морозова в достижении своих целей? – осведомился Кратов.
– Понятия не имею, – заявил Носов.
– Как вы можете ему помочь в достижении его целей?
– Совершенно никак.
– Что вы намерены предпринять в случае его обнаружения?
– Взять за шкварник и безотлагательно вернуть мамочке.
– Годится, – помолчав, сказал Кратов.
– Работаем вместе? – спросил Носов.
– Работаем вместе.
В этот миг насовсем, казалось бы, утраченная мысль вернулась и засияла ослепительным светом.
– Но ты будешь делиться информацией, – уточнил Кратов, стараясь не выдать волнения.
– Посмотрим, – сказал Носов. И тут же поправился: – Конечно, буду. Почему бы и нет! Чего тебе надобно, старче?
– Полный список всех граждан Федерации нечеловеческого происхождения.
– Годится, – усмехнулся Носов.
– Подчеркиваю: полный. Без этих ваших… фигур умолчания.
– Безумно интересно знать, что ты задумал.
– Я и сам еще не решил.
– Будет тебе полный и достоверный список. – Кратов иронически прищурился, и Носов поспешно сказал: – Честно. Я обещаю. А когда я обещаю, то исполняю в точности. Что еще?
– Всю информацию по ангелидам.
Носов вытаращил глаза:
– А это-то тебе зачем?!
– Хочу проверить некую продуктивную гипотезу.
– И в какой связи это находится с нашей проблемой?!
– Пока – в косвенной. Но я ожидаю, что мне удастся найти и прямую связь…
– Я предоставлю тебе эту информацию из чистого интереса, поскольку я тоже любопытный.
– Кстати, – подал голос из своего угла Фабер. – Операция называется «Вектор атаки».
– Браво, – проговорил Кратов и, обратившись к нему, слегка поаплодировал. – Что вы собрались атаковать, дети мои, коли не секрет?
– Фабер, – сказал Носов с ожесточением. – Убить бы вас.
Спецканал ЭМ-связи, протокол XDT (eXometral Depeche Transfer), сугубо конфиденциально
21.05.152 – 00.15.25
(Федеральное нормализованное время).
НОМАД – ВОРОНУ
Из источников проблематичной надежности получена информация об инциденте в прилетной зоне космопорта «Анаптинувика-Эллеск». Утверждается, что имело место санкционированное применение эхайнским патрулем энергоразрядного оружия в отношении пассажира, прибывшего из халифата Рагуррааханаш и обнаружившего признаки девиантного поведения. С высокой степенью вероятности можно считать, что пассажиром является объект «Эфеб». Несмотря на то что энергоразрядники относятся к оружию нелетального действия, высказывается обоснованное предположение, что пассажир получил ранения, несовместимые с жизнью. Тело находится в холодильной камере медицинского пункта космопорта, ожидается прибытие судебных экспертов. Об учреждении комиссии по расследованию инцидента сведения отсутствуют. В то же время прослеживаются косвенные признаки интереса к инциденту со стороны спецслужб Черной Руки и в частности Оперативного дивизиона Бюро военно-космической разведки.
