– Нет, я слышала, как вы говорили с Толуром, и поняла, что это не вы его застрелили… И я знаю, что вы – живой.
«У двери стояла», – догадался Джим.
– Хорошо, я иду, но знайте, что я очень внимателен! – предупредил Джим и, высунувшись в проем, включил второй прожектор.
За спиной женщины темнел коридор, уходивший в глубь подвала, в самом его конце угадывалась еще одна дверь.
– Где остальные геллисы? – спросил Джим, держа женщину на прицеле.
– Они здесь, – сказала та, указывая мускулистой рукой на дверной проем справа от нее. – Вам здесь никто не угрожает, можете убедиться сами.
В пристройке снова застучала пушка Тони.
– Что там у тебя? – спросил Джим.
– Ничего страшного. А у тебя?
– Беседуем…
Наконец решившись, Джим вышел в коридор и, сделав несколько осторожных шагов, остановился возле дверного проема. Посветив внутрь, он увидел дюжину женщин и нескольких детенышей, укрытых самодельной световодной сеткой. Тепловых червей геллисы боялись больше, чем канкуртов.
– Ну что, убедились? – спросила женщина, не двигаясь с места. Теперь, при свете прожектора, Джим определил, что ей немало лет.
– Убедился. Но мне нужна информация.
– Я понимаю. Все канкурты в нашем регионе ищут карбункул, и вы не исключение.
– Ваш защитник начал рассказывать нам, но его убили взбунтовавшиеся рейдеры. Я хочу услышать продолжение.
Джим наставил пушку на женщину, на ее плоском лице появилась горькая усмешка.
– Я кое-что знаю. Немного, но вас это заинтересует.
– Говорите.
– Нет. Сначала вы должны вывести нас отсюда.
– Это невозможно.
Джим вздохнул:
– Снаружи находятся мятежники, они не выпустят нас.
– Есть другой путь, – возразила женщина и указала на дверь позади себя. – Мы давно бы ушли сами, но выход караулит огромный червь. Он как будто знает, что другие черви заблокировали нам выход на улицу. Я давно догадывалась, что эти твари умеют общаться на большом расстоянии. А вы?
– То есть вы надеетесь получить от нас помощь?
– Конечно. Не думаете же вы, офицер, что я расскажу вам все, что знаю, убоявшись этой пушки?
Женщина кивнула на направленный на нее ствол.
– А вам действительно есть что рассказать, мэм?
– Есть, можете не сомневаться.
– Тогда выводите свою команду. Мы проводим вас туда, куда вы пожелаете. Полагаю, это другое, – более надежное убежище?
– Нет, офицер. В полукилометре по галерее находятся эвакуационные катера, до которых нам самим не добраться.
– Эвакуационные катера?
– Как видите, я открылась перед вами полностью. Терять нам уже нечего, мы остались без торфа и маслянистой пены.
– Хорошо, выводите своих, а я позову напарника… Тони!
– Я все слышал.
– Как там у тебя?
– Эти твари топчутся на месте, должно быть, у мерзавца Эвистера исчерпалась фантазия.
– Постарайся заблокировать дверь, мы уходим.
– Слушаюсь, сэр.
Снова послышался стук пушки Тони, затем хлопнула стальная дверь, и в коридоре появился он сам. Джим попытался взглянуть на него глазами геллисов, получалась весьма устрашающая картина – чудовище в черной маске с растопыренными манипуляторами и пушкой.
Женщина заглянула в темное помещение и прокричала несколько слов, которые Джим не понял, несмотря на включенный лингвистический дешифратор.
В коридор стали выходить женщины в серых комбинезонах. Они испуганно озирались, прижимая детенышей к своим чрезмерно развитым торсам.
– Как далеко находится червь, которого вы боитесь? – спросил Джим, обходя геллисов.
– Там, за дверью, могут быть мелкие черви, но самый большой – метров двадцать в длину, находится на выходе из галереи к подземной реке.
«Бредит, что ли, со страху?» – подумал Джим, услышав про подземную реку. Слишком это походило на третьесортный кинобоевик.
– Этот гигант пьет тепло из воды, он сожрал двоих наших, когда мы пытались выйти туда три дня назад.
– Как вас зовут? – спросил Джим, останавливаясь напротив стальной двери, ведущей в подземные галереи. Судя по тому, что на ней был иней, тепловые черви в подземных переходах имелись. Слишком сухой воздух и низкая температура зачастую выдавали их присутствие.
– Виттара, – ответила женщина.
– Где ваши мужчины, Виттара? Почему остались только женщины и детеныши?
– Всех убили канкурты.
– Но ведь в городе не было боевых столкновений.
– Столкновения были в пригородах, в них участвовали наши мужья и сыновья. Мы все из семей полицейских, входивших в охрану исследовательского центра департамента обороны.
– Ну и где же находится этот камень, который все ищут? – попробовал схитрить Джим.
– Вот доберемся до эвакуационных катеров, тогда я и расскажу вам все, что знаю, – твердро произнесла Виттара.
– Хорошо, открывайте дверь – я готов.
Дверь распахнулась, и в свете прожекторов по коридору заметались несколько небольших червей, не зная, бежать им или нападать. Джим выстрелил поляризационным боезапасом, и уцелевшие черви бросились врассыпную, одни забились в щели, другие унеслись прочь.
– Тони, я вхожу!
– Порядок, я замыкающий.
– Офицер, через пятьдесят метров будет поворот направо. Там есть ниша, в ней крупные черви, – сообщила Виттара.
– Благодарю, мэм. Следите, чтобы ваши люди не растягивались.
– Мы не люди, мы геллисы.
– Да, мэм, конечно.
Шум шагов отдавался эхом в длинном коридоре. Освещения здесь предусмотрено не было, хотя стены строили основательно, из хорошего бетона.
– Откуда вам известен этот лабиринт? – спросил Джим.
– Он входит в сеть эвакуации. Теперь уже можно об этом говорить.
– Как насчет второй двери? Блокировать? – спросил Тони. Он прикрывал группу с тыла, а рейдеры могли увязаться за ними в коридор. Неизвестно, что за задачи поставили перед ними, но, скорее всего, им было приказано убивать всех, кто мог предоставить легионерам прямую информацию о «водородном процессоре».
– Подожди, сначала выясним, что нас ожидает за поворотом.
– Жду.
Джим придержал Виттару – та послушно остановилась, – затем поднял манипулятор так, чтобы датчики могли получать отраженные волны от врагов, которые, возможно, скрывались за углом.
На экране появились какие-то сполохи – определенно это были черви. Чтобы разжечь их аппетит, Джим выстрелил парой ослепляющих снарядов – такими Тони «глушил» стрелка, – а затем послал пару поляризующих.
Расчет оказался верен – развернувшихся навстречу вспышкам огня червей нанизало на светопроводящие нити. Несколько их аннигилировали с громкими хлопками, остальные ретировались в глубь коридора.
