Кто его знает, где он выкапывал тексты… Я шел тихо, но Юрка услышал, поднял голову и, взглянув из-под светлой шторки волос, тихо присвистнул. Хлопнул ладонью по струнам.
– Что, очень красиво? – спросил я, останавливаясь рядом и пожимая протянутую руку.
Юрка повел плечами:
– Да как тебе сказать… По ночам можно без фонарика ходить. Кто?
– Итс май траблз,[2] – ответил я. – Вот как ты считаешь – может, его на дуэль вызвать?
– Лучше на хольмганг,[3] – предложил Юрка. – С дуэлей часто живыми возвращались. Вот с хольмганга – почти никогда… А он согласится?
– Не-а, – вздохнул я. – В том-то и проблема… Ты чего в школе не нарисовался? Последний день…
– Вот именно, – усмехнулся Юрка. – Последний день весны – и я его потрачу на школу? Да ты шутишь, брат.
– Вообще-то я про последний день учебы говорил, – заметил я. – Ладно, твое дело.
– Мои траблз, – согласился Юрка. – Ну, а в лагерь-то едешь?
– Куда я денусь. – Я кивнул. – Анекдот про Вовочку слышал? Вовочка у бабки спрашивает: «Бабуль, а вот как я на свет появился?» Та начала ему про капусту задвигать, про аиста, все такое… Вечером Вовочка в постели с одноклассницей лежит и говорит ей: «Вот думаю – сказать бабке правду, или пусть дурой необразованной помрет?»
– А я по-другому слышал, – вспомнил Юрка. – Бабка ему про капусту рассказала, а Вовочка вздохнул и говорит: «Бабуль, ну я же в январе родился». Она: «Ну и что, внучек?» – «Какая на хрен капуста зимой?!»
Мы оба заржали. Потом я – не без подначки – спросил:
– А мушкетерский кодекс не мешает похабные анекдоты рассказывать и слушать, а, Юр?
– Во-первых, это не похабные, – не смутился он. – Не понимаешь разницы между порнухой и эротикой… А во-вторых – ты «Мушкетеров» читал вообще?
Если честно, эту книгу я не читал. Точнее – попробовал и бросил, не понравилось. Занудная, не понимаю, что в ней раньше находили? Но зато я смотрел кино, и наше – которое с Боярским – мне всегда нравилось, поэтому я и кивнул головой:
– Угу.
– Ну и о чем это произведение? – Юрка поставил гитару между ног и серьезно посмотрел на меня. – Гляди сам. Главный герой крадет деньги у квартирного хозяина, спит по очереди с двумя женщинами и попутно плетет политические интриги. Его друг – хронический алкоголик, явный клиент ЛТП – занимается махинациями различного рода. Второй приятель – сутенер, имеет любовницу, муж которой больной и парализованный старик, обирает его, лжет и хвастает на каждом шагу. Третий – религиозный лицемер, прохвост и бабник. Все четверо по ходу действия объединяются, чтобы убить женщину, которая была женой одного и любовницей другого… Все вместе – «Три мушкетера», роман, который учит добру, благородству и справедливости.
– А? – растерянно вякнул я. Потом потер лоб и признался: – Вообще я с такой… интерпретацией не сталкивался.
– Не мое, – признался Юрка, сладко потягиваясь. – Это я в интервью Невзорова прочитал, который «Чистилище» снял.
Мы с минуту помолчали. В парке царила весна – а точнее, уже лето со всей его бездельной беззаботностью, и я, неожиданно воспрянув духом, подумал, что фингал – это не самое страшное, а впереди – масса времени, которое можно будет провести куда полезнее, чем в школе. И странным диссонансом прозвучала пришедшая на ум строчка из «Алисы в стране чудес»: «Провести Время?! И не мечтай!»
– Ладно, пойду, – кивнул я Юрке и решительно зашагал к дому, а он за моей спиной запел, как ни в чем не бывало:
А совесть и гордость имели б вес,
И, сдержанный блеском шпаги,
Никто бы без очереди не лез,
Тыча свои бумаги![4]
* * *
На кухне разговаривали на повышенных тонах. Придерживаясь рукой за стену, я прислушался – не для того, чтобы подслушать, а от удивления. Мама с отцом никогда не ссорились. У нас вообще была очень дружная семья – это и бабульки у подъезда отмечали; отмечали с долей неудовольствия, явно считая, что это уж слишком – семейное благополучие вдобавок к материальной обеспеченности. По-моему, они были бы очень довольны, начни я глотать «колеса», отец – бухать, а мама – гулять на сторону. Тогда было бы что обсуждать, соболезнующе качая головой.
И все-таки родители ссорились. Или – во всяком случае – спорили, да так, что не услышали, как я пришел, хотя мама слышит это, даже если спит, – и всегда выходит навстречу.
Наверное, можно было проскочить к себе в комнату, не отсвечивать украшением… Я вздохнул, сковырнул с ног кроссовки и, не надевая домашних тапочек – мама всегда за это ругала, – пересек коридорчик. Сбросил на пол рюкзак, открыл дверь в кухню:
– Родители! Я пришел, можете поздравить…
Отец сидел в своей обычной позе – ноги широко расставлены, пальцы сплетены под подбородком, локти на столе. Мама стояла около окна. Вид у нее был, скорее, растерянный, чем рассерженный, да и отец выглядел абсолютно спокойным…
И тут я со своим фонарем… Похоже, пока я шел от школы, он стал еще более вызывающим, потому что мама расширила глаза и сказала:
– Поздравляю с окончанием учебного года…
А отец хохотнул и заметил:
– Ого, давненько мы такого не видели…
– Олежка, что это? – Мама подошла ближе, я уклонился от ее руки и буркнул:
– Фингал… Ма, где у нас свинцовая примочка?
– Поздно примачивать, – заметил отец. – Ладно, это мелочи…
– Какие мелочи, Сашка?! – сердито обернулась она. – Чем тебя так?! – это снова мне. – Кто?!
– Бейсбольной битой, – отец явно развлекался. – Олег, ты ей скажи. Скажи, кто, пусть сбегает разберется, кто ее маленького обидел… Светка, отойди от парня!
– А в следующий раз он придет без глаза! – воинственно заявила мама.
– Не приду, – заверил я. – Это я в конце года расслабился. А… он у меня еще получит. Потом.
– Господи боже! – Мама схватила меня за уши и несколько раз помотала моей головой из стороны в сторону. – Неужели нельзя решать споры не кулаками?!
Отец за столом захрюкал и забулькал. Я пожал плечами:
– Можно… Разными местами можно. Коленька Левшин, например, с первого класса проблемы задним местом решает, даже трусы не носит, чтоб не мешали… Только мне кулаками привычней.
– Гадости говоришь… – поморщилась мама, усаживаясь на табурет.
– Какие гадости, если правда… – начал я, но отец показал мне кулак и строго потребовал:
– Дневник.
Я ногой выдвинул из-за двери рюкзак и, протянув отцу требуемое (никаких опасений это у меня не вызывало, потому что там все было нормально), присел к столу и взял из хлебницы сухарь. Мама заглянула отцу через плечо, заметив:
– Олежка, терпимей нужно относиться…
