А пахнет так — в степи или больших лугах. Ему всегда нравился этот запах — сухой, горячий, чуть сдавливающий горло запах большого летнего простора.
Только теперь Вадим начал ощущать собственное тело. Во рту был вкус крови — губа припухла. Болело правое плечо, на которое он упал, свалившись с… из… от… откуда? Все последние события он помнил великолепно, но ЧТО произошло в целом — не мог понять.
Кривясь — не столько от боли, как от досады на себя — мальчишка сел не корточки. Машинально подобрал и сунул в кардан пистолет. Интересно, попал он в того?.. Со всех сторон его окружала высокая, беспокойно шелестящая (скрррр!) трава — гибкие стебли возносили пушистые метелки на полутораметровую высоту. На такой же траве он и лежал — на целом упругом мате, смятое его падением. Падением с немалой высоты, надо сказать — это было видно. Вот и задачка — как упасть с ровного места, с тропинки на дачном участке — в степь, да еще так, чтобы помять траву, бухнувшись метров с… с трех, не меньше.
Да очень просто. Если брать бульварные газетки — это случается сплошь и рядом. Вот и твоя очередь пришла, товарищ, быть похищенный зелеными человечками на предмет изъятия гениталий и гипофиза… Вадим с отвращением сплюнул сгусток крови и пыли. Сплюнул снова, потом — в третий раз. Потом — поднял голову.
Сперва ему по каралось, что он сошел с ума… а точнее — спит. Только во сне звезд могли быть сотни, сотни — не острых колючих иголочек, а разноцветных шариков, пушистых, как семена одуванчика! Белые, синие, зеленые, красные, желтые, голубые, мерцающие — всех цветов, которые только угадываются в свечении, видимом на Земле, тут они висели над головой так низко, что их можно было коснуться рукой! — Ой, — вырвалось у Вадима, и он встал, подняв ладонь.
И тут же сел снова, не сдержав крика. Ему показалось, что он падает… падает ВВЕРХ.
Осторожно, придерживаясь за стебли травы — прохладные и сухие на ощупь, — словно они могли уберечь его от противоестественного падения вверх, Вадим распрямился снова. Голова резко закружилась, но он заставил себя смотреть.
Ужасающе близко, прямо перед лицом, висел, занимая треть неба, неяркий, отсвечивающий красноватым диск. Он был так близко, что Вадим видел лунный пейзаж поверхности — кратеры, горы, хребты — знакомый по снимкам. Точнее — пейзаж был иным. Все, как на Луне — но не Луна… Не Луна.
Мальчик отвернулся — осторожно, словно опасался, что этот непонятный диск рухнет ему на спину. И замотал головой. Над горизонтом резво и отчётливо бежал по небосклону нестерпимо-синий, сапфировый кружок еще одной планеты.
А вокруг был мир движущихся теней. Они ползли по земле, по траве, скрещивались, меняли цвет, сливались и порождали друг друга. Во все стороны, сколько хватало взгляда — а горизонт по ощущению был не дальше и не ближе земного — лежало колышущееся волнами море все той же травы. Ему не было конца.
Посреди этой потрясающей — спору нет! — красоты стоял Вадим Гриднев. Он стоял, опустив руки, глядя на носки своих кроссовок, без мыслей и даже без отчаянья. Просто впервые за все свои пятнадцать лет он не знал, что делать. То есть — был лишен того, что было ему опорой в любой момент нелегкого существования в типичном русском областном центре на исходе XX века.
Был лишен ЖИЗНЕННОГО ОРИЕНТИРА.
Да и географического, если на то пошло.
Нет, он не пытался отпихнуть от себя мысль, что оказался на другой планете. Не пытался себя убедить в том, что сошел с ума или, раненый бандитами, лежит в палате больницы. ВСЕ БЫЛО, КАК БЫЛО. ОН ВИДЕЛ ТО, ЧТО ЕСТЬ.
А дальше?
Он подумал, что никогда не вернется домой, но не испугался. Не это было страшно. Больше того — даже сейчас Вадим был уверен, что способ вернуться домой ЕСТЬ. Раз он попел сюда — значит, можно попасть и ОТСЮДА. Но вопрос даже не в сложности или простоте этого способа.
Вопрос в том, что непонятно — СОВЕРШЕННО непонятно! — С ЧЕГО НАЧИНАТЬ СВОЕ спасение.
Представьте это — и вам станет ясно охватившее Вадима оцепенение.
"Мог бы и в здешний океан попасть," — шевельнулась вдруг одинокая мысль. Встала на ножки, отряхнулась, деловито огляделась… (именно так себе всё это представил Вадим.)
Он улыбнулся своей мысли и огляделся снова, подняв голову — но уже не восхищенно или растерянно, а цепко, внимательно. Из степи надо было выбираться. Такая высокая трава шевелилась даже без ветра, шумела — тигр подкрадется, и не заметишь… Есть ли тут крупные хищники и когда они охотятся? На эти вопросы ответов тоже не имелось, но Вадим не дал себе раскиснуть вновь и зашарил по карманам.
Была одежда. Кстати, в куртке жарковато… Были часы — пригодятся, если не время показывать, то еще для чего-нибудь. Был пистолет — и в его клипе оставалось двенадцать зарядов. Деньги были — абсолютно ненужная вещь… Нож — его можно легко превратить в настоящее копье, у него для этого рукоятка приспособлена… Ключи от дома. Большая петарда. Зажигалка — полная. Новенькая. Какая-то цепочка — Вадим и сам не помнил, как она попала в карман. Зеркальце-гелиограф, небьющееся, полированная сталь. Моток медной проволоки. Палочка от чупа-чупса. Блокнот, ручка, карандаш, калькулятор с солнечной зарядкой.
Все.
Вадим снова посмотрел в небо — и неожиданно узнал Большую Медведицу. Расплывшуюся какую-то, удлинившуюся — но ее! Точно — ее. Почему-то это зрелище ободрило мальчика — словно сигнал, что…
Итак — задача-максимум. Вернуться домой. И задача-минимум — выбраться из степи. Вадим покусал губу. Похоже, в этом мире есть те, кто мог бы его вернуть обратно… но, судя по их поведению — они вряд ли станут это делать. Ну что же — может, есть не только они?
Он снова посмотрел на Большую Медведицу и подмигнул ей. Потом — закрыл глаза, сделал несколько оборотов на месте и, открыв глаза, зашагал туда, куда оказался лицом.
Прямо на красноватый огромный диск.
* * *
Идти в траве оказалось нелегко. Она достигала груди, а местами скрывала с головой — иной раз казалось, что проталкиваешься через бесконечный слой теплой ваты. Вадим стащил куртку и обвязал ее вокруг пояса, но плотная рубашка вымокла насквозь и противно липла к телу, а снять ее мальчишка не решался — оказалось, что в траве живут какие-то тварюшки. Размером с комаров, но бескрылые, они кусались куда больнее своих земных собратьев — прыгали с метелок, норовя угодить на голую кожу, и места, укусов зудели нестерпимо. Пару раз Вадим замечал и более крупных существ — похожие на обычных летучих мышей, они бесшумно пикировали вниз откуда-то с неба, шарахались от Вадима, но ловко подхватывали прыгучую гнусь прямо с метелок травы, за что Вадим проникся к ним известной симпатией.
