— Почти угадал, — наконец заговорил слепой учитель. — Только не на землю, а немного ниже. Дело в том, что твое обучение еще не закончено. И стоит ли его продолжать, я узнаю, когда ты вернешься.
«Ага, так я и разбежался возвращаться. Мне твое общество и издевательства красноглазых сурков надоели до зубовного скрежета». Тич решил, что знает уже более чем достаточно и сумеет теперь без посторонней помощи попасть из Жарзании на Инварс. Он давно ждал подходящей оказии, чтобы покинуть летающий остров навсегда.
— Сколько дней продлится моя практика? — Ученик не хотел, чтобы наставнику стало известно о его задумке.
— От тебя все зависит, малыш.
— То есть?
— Ах да, я не совсем точно выразился. Так вот, я решу, стоит ли продолжать обучение, не КОГДА, а ЕСЛИ ты сумеешь вернуться, — Разруг хлопнул в ладоши, и рядом с ним появились желтые сурки.
— Учитель, вы меня пугаете.
Холодок в области темечка явно свидетельствовал об опасности, но ученик не мог сообразить, от кого она исходит. Неужели слуги Учителя решили устроить новую каверзу?
— Чего пугаться раньше времени? Ступай с мракозеграми в их обитель. Выживешь — из тебя получится настоящее оружие возмездия, ну а нет — значит, я зря старался.
— Учитель, вы собираетесь закинуть меня в верхние слои мрака? А разве люди могут там жить?
— Обычному человеку там и дня не продержаться, но волшебник с твоими способностями… Суток трое, а то и больше. За это время ты должен наткнуться хотя бы на один фонтан желаний.
— Фонтан желаний? Что это?
— Сам увидишь. Мимо него не пройдешь, ученик. Пожалуй, единственное светлое пятно на этом уровне мрака. Как только в нем искупаешься, сразу проси вернуть себя обратно. Да смотри не загадывай ничего другого. Я слышал, многие сначала просили о несметных богатствах или здоровье богатырском, да так с этим добром во мраке и оставались.
— Почему?
— А потому что за любое желание платить приходится. Фонтан выполняет его и исчезает, а вместо него тут же возникает существо из нижних ярусов мрака. Вот оно-то и взимает плату. Чаще всего — забирая «счастливчика» с собой. А выбраться оттуда, где оно проживает, нет никаких шансов.
— Так, может, я… это… в другом месте потренируюсь? Зачем сразу во мрак?
— Лучший способ научиться плавать — сам знаешь…
— …хороший тренер, удобный бассейн, массаж…
— Не мели ерунды, малыш. Бросай неумеху на середину озера, и он сразу поплывет.
— Или утонет, — возразил Тич.
— Исключения бывают из любых правил, — не стал спорить старик. — Но на бездарного ученика лучше вообще времени не тратить.
— Мастер, вы уже столько в меня вложили, неужели не жаль будет собственных усилий? — Привратник начал всерьез беспокоиться. Несмотря на то, что безмолвные помощники Разруга выглядели безобидно, очутиться в мире, населенном мракозеграми и подобными им существами, совершенно не входило в планы одаренного ученика.
— Малыш, я чувствую страх в твоем голосе. Запомни: во мраке это главный враг любого путника. — Старик хлопнул в ладоши, и два красноглазых сурка ухватили Тича за брючины. Следующий хлопок погрузил привратника во мглу, а когда вокруг немного прояснилось, парень просто оцепенел.
Верхний ярус мрака соответствовал своему названию хотя бы потому, что здесь не наблюдалось солнца. Неизвестно, находилось ли какое-то светило за сплошной пеленой свинцово-багровых туч, плотной массой нависавших над головой, но тусклое освещение давали именно они. Привратник долго смотрел на проблески ярко-красных разрядов, часто вспыхивавших среди мрачных облаков, затем перевел взгляд на окружавший его ландшафт.
Серая скалистая равнина была усыпана мелкими скрюченными деревцами, на ветках которых вместо листьев торчали тысячи длинных иголок. По растрескавшейся земле стелились худосочные лианы с редкими темными листьями, да кое-где между деревцами из скал торчали паукообразные кустарники с многочисленными круглыми наростами на ветвях. Все это рачительно отличалось и от Инварса и от Жарзании. И далеко не в лучшую сторону.
Молодой человек стоял, не шевелясь, и не мог понять причины своего оцепенения. Он только сейчас обнаружил, что затаил дыхание. Попробовал возобновить и… начал задыхаться. В воздухе явно содержалось что-то лишнее или чего-то не хватало.
— Хех, как думаешь, он сразу окочурится или все же пару часов помучается? — Сурок справа оказался кучерявым длинноносым карликом с выпяченной нижней губой.
— Хотелось бы, чтобы помучился. Нам у старика пришлось уродов изображать, и он это видел. Теперь наша очередь получить удовольствие. — Стриженный под ежик второй карлик оказался на полголовы выше приятеля. Ему по плечам, словно сережки, били обвисшие кончики ушей.
Одеты мракозегры были в грязно-серые майки с узкими лямками через плечо и короткие шорты более темных оттенков. Обуви на волосатых ногах спутников привратник не заметил.
Тич напрягся. «Карху бар усан», — беззвучно произнес он на выдохе. Заклинание сосредоточенности быстро освободило сознание от шока. Волшебник сумел успокоить дыхание, затем обратился к магии, создав вокруг себя невидимый очиститель воздуха.
«А ведь тут совершенно нет ветра», — с удивлением заметил практикант.
— Ну, чего встал, животное? Думаешь, мы вместо тебя фонтан искать будем?
— Сам справлюсь, — сказал привратник, чем серьезно озадачил преобразившихся мракозегров.
— Ты смотри, Лих, — вислоухий даже отошел на пару шагов от кархуна, — этот дар речи не потерял. Видать, действительно силен.
«А с чего это я должен был терять речь? — Тич опустился на четвереньки и сделал несколько… — Раскудырная сила!»
Собственные лохматые когтистые лапы настолько повергли волшебника в шок, что он снова застыл в оцепенении, подняв переднюю конечность. Стало понятно обращение «животное», но абсолютно не хотелось верить в потерю человеческого облика. Сурки превратились в карликов, а он, похоже, — в медведя.
«Ну, Учитель, ну удружил, чтоб тебе…»
— Хех, погляди на эту мохнатую статую! Вот потеха! Похоже, до недотепы только сейчас дошло, куда он попал.
— Эй, парни! — Неожиданно даже для самого себя Тич обрел кладбищенское спокойствие. Он опустил лапу и решительно заявил: — Будете доставать — одному нос укорочу, другому уши оторву.
— И кто, интересно, тогда тебя сопровождать будет?
— Один безухий и один безносый карлики, — ответил медведь.
— Он еще смеет обзываться! — Карликами себя мракозегры явно не считали. — Ты не дома, увалень. Хочешь навеки тут остаться?
