— Нам известно, что на Виктрикс Соноре культисты грабили храмы и похищали реликвии. Они проделывали это очень долго, пока, наконец, их не обнаружили. Арбитрес решили, что это просто злоба, и при всем том, что вытворяли культисты, никто не придавал этому значения. — Аларик немного помолчал. — И… на Софано Секундосе древний Крусьен основал свой культ в Имперской миссии. Он мог спрятаться где угодно: в лесу, в горах. У него для этого имелась целая планета. Но он оставался на самом виду — в месте, освященном имперской церковью. Почему?
— Враг склонен к извращениям, — не задумываясь, ответил Танкред. — Его поступки не поддаются логике.
— Но теперь мы не на Софано Секундосе. Почему такая активность возникла здесь? — Аларик развел руки, словно охватывая всю систему. — Раньше, когда Гаргатулот имел власть, он обосновался на Корионе IX. Этот мир располагается на краю Сегмента Пасификус, и на его поиски Маллеус потребовалось сто лет. А почему Шлейф? Есть окраины, куда более отсталые, чем Шлейф. Есть целые сектора пустых миров, где можно было бы спрятаться. Что отличает Шлейф Святого Эвиссера от других мест?
— Святой Эвиссер? — спросил Танкред.
— Вот именно. Культы Гаргатулота охотились за реликвиями. И теперь ему понадобилась величайшая из реликвий, чтобы завершить обряд возрождения.
Аларик поднял электронный планшет, на котором были записаны координаты:
— Замок Памяти на Фарфаллене. Здесь находится самый большой на Шлейфе архив Экклезиархии. Насколько нам известно, он все еще там. Нам предстоит выяснить, где захоронено тело святого Эвиссера. Потому что Гаргатулот возродится именно в этом месте.
Главный оборонительный рубеж Вулканис Ультора располагался полукругом вдоль основания Центрального Улья. Он состоял из сотен километров поспешно вырытых окопов, бесконечных линий колючей проволоки, огневых позиций для самоходных «Василисков» и даже огромного орудия «Ординатус», управляемого группой техножрецов Вулканис Ультора. В сотнях зигзагообразных вспомогательных траншей, проходивших от переднего рубежа к окраинам улья, толпились тысячи солдат балурианской тяжелой пехоты, 12-го разведывательного полка Металора, 197-го джаннианского штурмового отряда и сил планетарной обороны Вулканис Ультора.
Тыловые позиции были доверены мужчинам и женщинам из трущобных банд Центрального Улья. Они откликнулись на призыв департамента снабжения и согласились принять участие в обороне города в обмен на обещание оставить им выданное оружие. На северной оконечности рубежей, где неровное плато встречалось с берегом озера Рапакс, находился опорный пункт Сестер Ордена Кровавой Розы. Для передовых линий кардинал Рекоба лично отобрал сотни проповедников и священников, чтобы войска не лишились моральной поддержки и духовного руководства.
Нападавшие, когда они атакуют — а это случится, несомненно, — должны пойти с равнин, простершихся перед оборонительными линиями. С другой стороны Центральный Улей огражден зазубренными горными цепями. Это значит, что равнины — единственно возможное место для подхода к городу. Ждать атаки следует оттуда.
Рекоба понимал, что в случае поражения Центрального Улья Вулканис Ультор падет и вместе с ним разобьется ось, удерживающая весь Шлейф. Кардинал собрал войска и боеприпасы со всей планеты и даже с других миров, пожертвовав меньшими ульями и отдельными поселениями для спасения столицы.
В северной части оборонительного комплекса кардинал отвел место для командного центра, состоявшего из поставленных кольцом массивных бункеров и плац-парадов. Все сооружение было выполнено по стандартному образцу и сброшено с орбиты транспортным кораблем Адептус Механикум несколько дней назад. По периметру комплекса располагались огневые точки, перекрывающие всю местность. Центральный плац защищала от нападения с воздуха еще и счетверенная установка автоматических орудий «Гидры».
В небе кружили транспортные и командные челноки и патрулировал специально выделенный для этой цели истребитель «Грозовой ястреб», с которого перевели на поверхность три отряда воинов. В середине главного плаца на подмостках стояла трибуна, подключенная к вокс-сети, охватывающей все окрестности Центрального Улья.
Едва первые утренние лучи пробились сквозь пыльную пелену облаков, центральный плац начал заполняться войсками. Первыми появились отлично вымуштрованные и элегантные полки балурианской тяжелой пехоты. Разведчики с Металора были менее искушены в парадных маршах, и оружие воинов, как и их экипировка, было самым разнообразным: от штурмболтеров до боевых кинжалов орков, от длинных синих шинелей до камуфляжных безрукавных накидок.
Пришли подразделения Имперской Гвардии, еще не получившие приказ отправиться на позиции. Все они уже через несколько часов должны были оказаться на передовой. Появились и призванные на защиту города бандиты; их разбойничьи группы, одетые в цвета банд, рыскали в задней части площади.
Наконец офицеры прокричали приказы подтянуться и выровнять строй. Комиссары прошлись по рядам, воины приняли стойку «смирно». Все сознавали, что очень скоро окажутся в гуще сражения против Император знает какого врага. Притихли даже бандиты.
И вот появился кардинал Рекоба, окруженный советниками. Все стали занимать места рядом с трибуной. Сам Рекоба надел полный парадный костюм. Красное с белым одеяние кардинала составляло резкий контраст с унылой серо-зеленой формой военных. Золото высокой митры сверкало в тусклых лучах поднимающегося солнца. Вместе с кардиналом на трибуне стояли несколько дьяконов и проповедников. Старших офицеров повсюду сопровождали лексмеханики и адъютанты.
Последним, в полном одиночестве, на плац вышел инквизитор Валинов. Он сразу прошел к кафедре. Вокс-трансляторы разнесут его голос по всему плацу, и подсоединенные к ним передатчики доведут слова до каждого из многих тысяч солдат. Кардинал Рекоба приказал всем офицерам проследить, чтобы их люди внимательно слушали речь. Даже вещательная сеть Центрального Улья передавала выступление, поскольку оно считалось важным для каждого жителя.
Валинов окинул взглядом множество собравшихся на площади людей. Обращенные навстречу лица показали, что слушатели не знают, кто он такой. Сегодня он применил знания, полученные во время службы дознавателем у инквизитора Барбиллуса. Валинов надел для выступления отполированные до блеска латы и прицепил к поясу старинный меч, взятый из оружейной коллекции губернатора.
Сегодня Голик Рен-Сар Валинов был героем.
— Мужчины и женщины Вулканис Ультора, — начал он,— солдаты, Сестры Битвы и граждане. Всем вам известно, что для Шлейфа Святого Эвиссера настали смутные времена, и нам грозит еще большая тьма. В нашей системе появился враг, о котором мы сегодня можем говорить совершенно свободно. Я видел этого врага, сражался с ним — и, поверьте мне, я знаю, что он может быть побежден. Перед вами возникнут вещи, которые могут привести вас в отчаяние, появятся непонятные явления, но вы должны сражаться. Враг силен ложью, он постарается поколебать вашу решимость, используя смущение и замешательство. Нельзя позволить ему добиться успеха. Чем бы он ни грозил, вы должны сражаться и продолжать бой, пока Шлейф вновь не станет свободным. Я даю вам этот приказ, и он важнее всех остальных, поскольку я говорю от имени Священного ордоса Имперской Инквизиции.
