Омал даже присел, ощущая себя придавленным негодованием капера Компании.
– От Вулкана до Плутона, йо-хо-хо! Ни дня без рому! – пропел Бастер, стуча ногами по плите, будто в истерике. Что творилось в голове под залатанным на скорую руку шлемом, никого уже не волновало.
А Бердо, не придумав ничего лучше, принялся палить в огневика из атомного пистолета. Обычно яркие вспышки взрывающейся плазмы были почти незаметны на фоне темной громады. Огневик на какой-то миг замер, как будто прислушиваясь к своим ощущениям… но затем продолжил неспешный марш к «Тувии».
И хотя Омалу было понятно, что пальба Бердо – это жест отчаяния, он тоже поднял атомик убитого стрелка, взял огневика на мушку и стиснул спусковой крючок.
С каменной шкуры огневика скатывались капли расплавленной породы, искры брызгали, словно кровь из рассеченной артерии. Но гигант никак не реагировал на попытку отвлечь его от беззащитной яхты.
Огневик с неумолимостью башенного крана занес клешню. Раздвинул ее и…
Под «Тувией» вспыхнуло пламя. Плита вновь содрогнулась, принимая на себя мощь выброса из маршевых двигателей.
«Тувия» свечой ушла в темные небеса Оберона.
Ни огневик, ни друзья не были готовы к такому повороту событий.
– Ма бахт! – простонали Омал и Бердо в один голос.
Огневик исчез в черном вихре, разыгравшемся в момент взлета «Тувии». Омал и Бердо вцепились друг в друга, опасаясь, что ветер сбросит их в пламенный прибой. «Мародер» исчез во мгле, лишь мерцание позиционных огней напоминало о том, что корабль Компании никуда не делся.
Через несколько секунд шторм иссяк. Обитатель Оберона вновь показался на глаза. На этот раз он держал клешни развернутыми в сторону «мародера». Под лапами, похожими на колоны древних марсианских храмов, рушилась плита. Из трещин вырывались струи газов и огненные языки. На выгнутом каменном брюхе безликой и безголовой твари багровели отсветы. Огневик надвигался, как грозовой фронт, как взрывная волна. Его невозможно было ни остановить, ни развернуть.
Омал и Бердо невольно отступили к аппарели «мародера». Если бы Носатый снарядил еще одну семерку стрелков, то ей не составило бы труда накрыть друзей плазменным шквалом. Но у Носатого были теперь иные заботы. Пожалуй, Носатому и элизиум уже стоял поперек горла. И лишь одно желание – вырваться из огненного ада живым – занимало его.
И снова ураган обрушился на авантюристов. «Мародер» застонал всем корпусом так пронзительно и громко, что этот звук разнесся на многие мили в разреженной атмосфере громовой луны Урана.
Омал задрал голову, проклиная шлем, который позволял разглядеть только то, что происходит прямо перед ним, и то с искажениями. Промелькнули пылающие перевернутые конусы и помятые посадочные опоры.
– «Черепашка» взлетела! – прокричал Артур. – Омал, приготовься!
Омал, еще толком не понимая, к чему следует готовиться, кинулся к Бастеру и принялся поднимать его на ноги. Джо оттолкнул психотуриста и встал сам.
В этот момент ожило одно из башенных орудий «мародера». Белая вспышка залпа затмила свет Пламенного Океана. Омал как раз глядел в сторону огневика, и он увидел, что живая гора поглотила энергию атомного заряда. Взрыва, на счастье людей, которые находились на плато, почему-то не случилось. Просто обитатель Оберона вдруг стал мягким, текучим, будто породившая его лава. А потом снова застыл: упал брюхом на базальт и подмял под себя лапы. Несколько трещин пересекли его могучий панцирь вдоль и поперек.
Очередное землетрясение разбросало людей в разные стороны. Плато рушилось на глазах. Там, где раньше возвышалась «Тувия», теперь таяла в Пламенном Океане россыпь мелких островков. Мертвый огневик медленно оседал в магму, вокруг него происходила какая-то химическая реакция: бурлили пузыри, вспыхивали электрические разряды. Омал увидел, как Бердо скользит по внезапно ставшей наклонной поверхности, высекая ранцем жизнеобеспечения искры. А затем и сам не смог устоять, повалился на неустойчивую плиту, покатился кубарем. Перед забралом шлема мелькнула снижающаяся «черепашка», Бастер, уцепившийся свободной рукой за край вздыбившейся плиты, и клешни… Новые клешни выдвигались из дыма.
Огневик вцепился в края запрокидывающегося плато и вернул его в горизонтальное положение. Владелец улетевшей яхты попытался представить себе мощь существа, способного предотвратить переворачивание каменного плота весом в миллионы тонн, и не смог. Воображение отказывало, но зато чувство благодарности не спасовало. Омал готов был расцеловать клешню живой горы. Правда, очень скоро он убедился, что оберонское чудовище заинтересовало не само по себе плато, а уцелевший пока «мародер» Рудной компании.
Омал встал, помог подняться Бердо.
– Пожалуй, я тогда на Гамильтон-канале слегка погорячился, – пробормотал авантюрист. – Только дьявол может застолбить здесь участок…
– Надо убираться отсюда, – отреагировал на это яхтовладелец.
И они побрели туда, где харвестер завис над плато, балансируя на струях реактивного выхлопа.
Грациозно для столь исполинского тела приплясывая на ногах-колоннах, огневик подкрадывался к обреченному «Марку Аврелию». Дым на мгновение развеялся, и Омал отчетливо разглядел, что двигательные отсеки корабля смяты, цилиндры циклотронов торчат, словно обломки костей при открытом переломе, и ядерное топливо сочится через многочисленные трещины. Единственное уцелевшее башенное орудие «мародера» слепо поводило стволом атомной пушки. Нацеливалось? Но зачем? В огневика промахнуться невозможно, он застит горизонт. На месте Ноусера Омал сейчас приказал бы открыть огонь.
Башня покрутилась-покрутилась и замерла. Позиционные огни каперского корабля потускнели. До Омала дошло, в чем причина: реакторы «Марка Аврелия», лишенные основного запаса топлива, резко снизили энергоподачу, а на аккумуляторах долго не продержишься. Тут не до стрельбы.
Огневик неумолимо, как судьба, пер на беззащитного «мародера», сотрясая базальтовое плато, расплескивая лужи магмы. Нервы у Омала не выдержали, и он заорал:
– Капитан Ноусер! Фрэнк! Срочно уходите!
В наушниках дико завыли и загавкали помехи. Яхтовладельцу почудилось, что он слышит адский хохот огневика.
– удут… якие шпаки… андова… ут… – донеслось из обреченного корабля.
Кто-то рванул Омала за плечо, он неуклюже обернулся. В забрале инсулитового шлема Бердо яростно кривлялось вулканическое пламя.
– Благодушный кретин! – прорвался голос авантюриста. – Я ору-ору, а он тут с Носатым калякает… Марш на «черепашку», если не хочешь здесь сдохнуть!
Он толкнул яхтовладельца в спину и показал направление. Харвестер казался совсем близко, но из-за искажений в щитке трудно было определить расстояние. Омал лишь заметил, что Бастер как ни в чем ни бывало шагает по направлению к спасительной машине. Делать нечего, он поплелся следом.
