Та была промежуточной. Требуется, чтобы твои танкисты показали этим «кошкам», где раки зимуют, а союзникам место, куда Макар телят не гонял. – Константин Константинович опрокинул в рот коньяк, пожал руку Ивану и поднялся с кресла.
– Всё, время, действуй. Ты пока единственный перебрался за Эльбу. Так что тебе и прикуп брать. Не провожай! – маршал надел фуражку и вышел не в штаб, а сразу на улицу, через вторую дверь.
Иван за ним не пошел, вернулся обратно.
– Догоняйте, – подсказал он адъютантам комфронта.
– Что случилось? Поругались? – задал вопрос начштаба.
– Нет. Вызовите ко мне Петрова. Забирают его от нас.
– От черт, за каким дьяволом? Все планы перекраивать!
– Это точно, Иван Егорыч. Планы все перечертить, завтра сюда прибывает большая делегация, в том числе союзники. Резервной группы в расстановке не должно быть. Как поняли?
– Тут сообщение пришло, что из Берлина к нам направлен наш сводный полк.
– Его тоже в расстановке не учитывать. Он пока остается во фронтовом подчинении.
– Есть, но это чёрте что, а не командование.
– Потом поговорим, Иван Егорович. Выполняйте приказание.
После разговора с Рокоссовским Ивану стали понятны предыдущие приказы и та спешка, с которой пришлось считаться при наступлении на Магдебург. Дело грозило новой войной, хотя предыдущая еще не полностью завершена. Вот эсэсманы и не рвутся сдаваться, надеются, что, удержав позиции, попадут на службу к новым «хозяевам».
– Через какое время появится Петров? – спросил Иван.
– Через час примерно.
– Я у себя, часок вздремну.
– Так рано же еще, после обеда бы и легли!
– Устал, третьи сутки на ногах.
Вообще-то, Ивану требовалось навести «справки» о намерениях «союзников». Читая информацию, он был постоянно в курсе текущего времени, оно отличалось от местного, поэтому его требовалось засечь. Через сорок пять минут Иван повернул браслет, встал и пошел обедать. Подъехавшего Петрова усадил за стол, а больше в столовой никого не было, все пообедали раньше. Генерал Петров был гораздо старше Ивана, опыта ему было не занимать, свою задачу он прекрасно понял, как и то обстоятельство, что все находится на контроле «самого». С наступлением темноты его резервная группа форсировала Эльбу и совершила марш к району сосредоточения. Маршрут для нее был проложен подошедшим «берлинским» полком, который тоже убыл вместе с резервом в Хоесхольц.
Ранним утром начали прибывать многочисленные «гости», в составе которых были генералы Монтгомери и Эйзенхауэр, с ними около семидесяти старших офицеров обеих армий. От нас возглавлял делегацию маршал Василевский, начальник Генштаба. Ставку представлял маршал Буденный, были командующие трех фронтов, которые брали Берлин. Да, они полезли во все карты, напирая на то, что часть немецкой армии приказу о капитуляции не подчинилась. Им были представлены пленные эсэсовцы-коллаборанты, которые, действительно, отказались сдаваться и захватили город Магдебург, в котором все немецкие части сдались, кроме нескольких батальонов гитлерюгенда.
У Ивана все было готово, и при всех он передал частям 7-й дивизии начать штурм города. Артиллерию противника выбили еще вчера, к вечеру был взят Кракау. На правом берегу противника уже не было, по меньшей мере в полосе армии. Улучив момент, Иван сообщил Рокоссовскому некоторые свои мысли по поводу «союзников», и как их можно использовать. В настоящий момент времени переправ у армии две, в разных местах. Дорнбург находится в непосредственной близости к одной из них. Вот пусть союзники и составят «живой щит» для нее. Так как делегация большая, то самым удобным местом для нее будет не штаб армии, а дворец. И в случае успеха операции будет проще доставить их к месту событий. Через два часа после входа тактических и штурмовых групп в город, при поддержке их 152-мм самоходок, выяснилось, что драться в городе у бывших полицаев не получается. Тем более что Иван снабдил самоходки экранами против «фаустпатронов», и у предателей не получалось их жечь. При всех им была отдана команда 7-й дивизии продолжать штурм, а остальные тактические группы были направлены им вперед, догонять отходившую армию Венка, по которой активно работала авиация армии и фронта. Штурмовке не подвергались те колонны, которые остановились, спешились, выставили белые полотнища и отошли от техники.
Англо-американцам Иван предложил переместиться во дворец, где для них будут созданы все условия для проживания. Штаб армии сейчас готовится перемещаться туда. Предложение было принято после того, как там побывало несколько автомашин с разведчиками или квартирьерами. Самому Ивану Рокоссовский приказал никуда штаб не перемещать. От управления фронтом ему в помощь были переданы 80 человек, во главе с заместителем начштаба фронта генерал-полковником Малининым. Ну, помощь такая, своеобразная, учитывая то обстоятельство, что Толстых был только генерал-майором, как и Иван, а тут целый генерал-полковник…
В принципе, правильно! Рокоссовскому была поставлена задача «укоротить хотелки» союзников, он и использовал самую мобильную армию для этого. Теперь он сунул ее в намечающийся «мешок», намереваясь ударом с двух сторон раздавить оставшиеся танковые дивизии врага. Именно под эту задачу в армию и передали новейшую технику, под управлением самых умелых и опытных танкистов. Теперь штаб армии «работал» на публику, а сведения сразу приходили в руки Малинина, с которым Рокоссовский прошел большую часть войны. Дальнейшие события не заставили себя долго ждать: едва передовые тактические группы доложились о подходе к городу Кремлинген, как позвонил командир 45-го отдельного разведывательного авиаполка Роговцев и сообщил, что немцы в Харцфорланде зашевелились и начали вылезать на исходные. Одна дивизия двинулась на Магдебург, вторая – прямо на Дорнбург, к переправе. Иван жестом пригласил Рокоссовского к телефону и попросил Роговцева еще раз повторить сообщение. Немецкий «ударный кулак» сразу развалился надвое! Иван обменялся только взглядами с маршалом, тот кивнул и подошел к своим порученцам.
– Работаем по «второму».
Те откозыряли и вышли. Отдавать приказание при всех никто не стал. «Союзникам» никто ничего не сказал. Те зачесались только через сорок пять минут, когда к переправе с жутким ревом четырьмя колоннами начали подходить танки двух армий.
– Что происходит? – задал вопрос Монтгомери.
– Воздушной разведкой обнаружены две танковые колонны противника, идут из Харцфор-ланда сюда и на Магдебург. Мы приступаем к их «утилизации».
Еще через час над головой в ночном небе застрекотали ночные «бомбардировщики» По-2, которых сверху прикрывало большое количество Ту-2, заглушая своим шумом стрекот маломощных авиамоторов «ночников». Кроме ПТАБ-2,5, в этот раз их никто и ничем не загрузил. Немцы надеялись на новые прицелы и приборы ночного видения, среди обеих колонн находилось по 35 T-VIB, все машины, которые успела выпустить германская промышленность. Теоретически они могли бить прицельно на дистанции 2,5 километра. Но для этого им требовалось пройти по открытой местности 52 километра. Танки начали гореть, отойдя от кромки леса всего на 27 километров, то есть на полпути. Те, которые вышли из Вернероде, прошли чуть больше: 42 километра, колонны
