Илья Тё - Топот бессмертных

Желудок подкатил к горлу, но Белошапке, как бы это сказать, вдруг стало не до рвоты. Он мог блевануть, мог обосраться от страха и упасть в обморок, но сильнее, злее и неимоверно круче всех этих «тонких» желаний его вдруг захлестнуло иное чувство, более грубое и тупое, более примитивное, низменное и пошлое, но настолько обжигающее, настолько безудержное в своей катастрофической мощи, что Белошапочка забыл о себе напрочь и навсегда!

Пригнувшись, как зверь, – и действительно превратившись в животное, – интурист осторожно подкрался к жертве.

Кинетик не спеша отложил в сторону обсосанную ногу и подцепил с пола измочаленные кишки. Потянул на себя с усилием, низко и утробно урча. С шорохом из-за ближайшей цистерны выполз безногий обрубок туловища красавицы Любавы с одной рукой. Из распущенного надвое живота потроха свисали веселыми гроздьями. В холодном воздухе туннеля от них еще поднимался слабый пар.

Горбатый монстр поднатужился, сильнее потянул кишку, которая стала растягиваться, словно сделанная из каучука, ворча приотпустил, дернул снова, напрягся, и тут внутри тела что-то затрещало и лопнуло со слабым всхлипом. Каннибал упоенно присосался к обрывку, серые капли потекли по мертвенно-желтому мутантскому лицу.

Белошапочка поднял пистолет. Он прекрасно помнил, что пуля, как и всякий «летящий» предмет, не способна причинить вред кинетику. Но вероятно, это правило было верно лишь тогда, когда мутант видел предмет и мог им манипулировать. Не теряя времени, интурист мягко вдавил спусковой крючок.

Но тот не сдвинулся с места! Интурист с удивлением посмотрел на пушку, и хотел было повторить попытку, но вдруг понял, как просчитался. Свет падал на его фигуру со стороны спины. Длинная серая тень сталкера лежала поперек комнаты. Рука с вытянутым пистолетом при этом была видна контрастно и очень четко. Значит, карлик знал, что враг здесь. Не он ли притащил Белошапочку в комнату, из которой тот только что вышел? И не он ли… не забрал пистолет?

Сидящий напротив кинетик слишком сильно презирал свою жертву. «Орел пустыни» не ведал осечек, и патроны его оставались в обойме. Но что оружие против мощи телекинеза?

Словно читая мысли человечишки, омерзительное создание неторопливо обернулось. Лицо под пехотной каской украшали многочисленные морщины и вшивенькая седая бородка. Мутант был стар. И возможно, мудр, если слово «мудрость» годится применять к людоедам. «Агаш!» – догадался Белёк. Уставившись на парня сытыми, заплывшими глазами, вождь телекинетиков-каннибалов слегка причмокнул лоснящимся, окровавленным ртом. И протянул руку с обглоданным куском потрохов.

– Будеш-ш-шь? – скрипуче вопросил он, услужливо наклонив голову.

Коротенькая, с куцыми пальчиками ручка протягивала Белошапке обрывок замусоленной кишки.

Парень судорожно сглотнул, голова его закружилась. Глаза кинетика тем временем зорко следили за каждым движением человека. Взгляд Белошапочки упал на изуродованную Любаву. Неестественно свернутое набок, оцарапанное и побитое, на него смотрело прекрасное лицо. Широко распахнутые, остекленевшие, еще влажные глаза смотрели с ужасом и мольбой. Черты были как живые. И по-женски испуганные. Ниже красивого нетронутого лица торчал штырь голого позвоночника. И обглоданные ребра.

Огромная волна гнева накрыла Белошапочку с головой. Неподъемная, дикая, первобытная злость вырвалась из самых глубинных недр и заполнила все вокруг. Отбросив пистолет в сторону, он схватил с пола остро обломанную кость и шагнул к своему врагу. От звериного рева загудело эхо в туннелях! Новорожденный сталкер стремительно прыгнул и нанес страшный удар в ненавистное лицо мутанта.

Шаги Аспирина звенели эхом. Сталкер не крался вдоль стенки, вслушиваясь в шуршание крыс, а нагло пер под низкими сводами, тараня разбегающуюся темноту рылом АКМа. Свет фонаря, подаренного на прощание бывшим старым приятелем, пронзал серый мрак и скользил по полу. Сталкер спешил, словно забыв, что спешит на последнюю в жизни драку.

В световом луче мелькнула быстрая тень, настолько стремительная и призрачная, что показалась галлюцинацией. Ответом стала короткая очередь, разорвавшая тишину. Где-то впереди застучал мелкий, дробный топоток и торопливо заверещали.

«Туда!»

Аспирин ускорился, миновал один поворот, другой. Вдалеке мерцало пятнышко зеленого света. Сталкер рванул бегом.

«Найти Агаша и порвать в хлам», – думал Аспирин.

Вдруг что-то больно долбануло сзади по ногам, сталкер чуть не рухнул. Резко развернулся – от него удирали трое кинетиков, а следом резко попадали на пол парившие в воздухе бруски. Для острастки сталкер полоснул вдогон свежей очередью. Думать, почему карлики не напали, было некогда. Сталкер немного постоял, переводя дыхание, и снова кинулся вперед, на свет.

Свет приближался. Сквозь гулкий топот ботинок Аспирин слышал глухое шебуршание, словно бы за стеной. Стук и писк множества голосов. Мутанты находились где-то рядом, но не это волновало сталкера.

Белёк. Пропавших баб Аспирин до сей поры воспринимал довольно абстрактно. Они были живыми людьми, и за каждую из них Аспирин бы порвал на портянки любого врага. Однако Белошапочка вдруг стал для него чем-то совершенно иным. Не абстрактным гражданских «лохом», которого надо спасать, защищать, прикрыть собой, вытащить за жопу из любого зоновского говна, но чем-то… гораздо большим.

Может быть, другом?

Еще нет. Но напарником, человеком, с которым разделил чью-то кровь, – конечно.

Так что насчет баб Аспирин не знал, но насчет Белошапки – обязан был его вытащить. Сдохнуть или отомстить. Последние два понятия, впрочем, с некоторых пор в его голове довольно-таки сблизились. Сдохнуть и отомстить – было чем-то уже единым. Отомстить и сдохнуть.

Таков был отныне план.

Шебуршание вокруг усилилось, и Аспирин воткнулся в тяжелую, открытую вправо дверь. Неожиданно слепящий, мерцающий свет десятков факелов резанул по глазам. Запахло густым чадом и гарью. Пространство огромного зала, возникшегося перед ним, оказалось заполнено карликами. Все они угрожающе трясли короткими факелами и топтались в неспешном ритме. Живого места на полу не было – насколько хватало глаз. А из боковых рукавов наползали все новые и новые твари!

Хохмачов не врал: карликов здесь была не одна и даже не две или три сотни. Их были тысячи, если не десятки тысяч в этом титаническом подземелье! В воздухе висело множество досок, брусков, смятых ведер и прочего хлама. Как в трансе Аспирин смотрел на эту плавно покачивающуюся смертоносную тучу. В ближайших рядах тем временем его заметили – несколько карликов обернулись. Тело сталкера среагировало само – ноги быстро закинули обратно в проем, за металлические бронированные двери. Спустя секунду по створкам заколотила настоящая канонада предметов. Это кинетики начали свой обстрел!