Последнее осквернение. Геносемя погибших Астартес никогда не будет возвращено Империуму. Эта мысль пробудила нечто в глубинах разума Вестника. Космодесантники Гвардии Ворона до сих пор испытывали последствия тех страшных потерь, которые едва не привели к полному их уничтожению десять тысяч лет назад. И возможность лишить их генетического наследия их примарха вызвала улыбку на губах Вестника. Его чувства обратились в прах много веков назад, но месть и жестокость всегда доставляли ему удовольствие – особенно если можно было совершить и то и другое.
Гвардия Смерти, потерявшая половину воинов из тех, что высадились с Вестником, направилась дальше к своей цели, оставив мух Разрушительного Роя заканчивать их пир.
КОРАБЛЬ, ИЛИ, по крайней мере, то, что от него осталось, был боевой баржей Астартес. Эта древняя космическая крепость лежала в руинах, самые крупные обломки корпуса еще сохранили изначальные бело-костяной и изумрудно-зеленый цвета XIV Легиона, не запятнанные годами пребывания в варпе, осквернившими «Терминус Эст» и броню Гвардии Смерти. Скверна была незаметной, неочевидной, но от этого не менее опасной.
Здесь и там по черным отметинам на искореженных металлических листах обшивки было видно, что корабль со страшной скоростью промчался сквозь атмосферу в своем последнем полете, прежде чем пробить эту ужасную расселину в камне планеты, которую позже назвали именем Катура.
В обломках мертвого корабля царила тишина. Экипаж, космодесантники, сервиторы и рабы Легиона давно обратились в прах.
Лишь одно существо здесь обладало неким подобием жизни.
Оно ждало в тишине, издавая беззвучный вопль, зная, что час его свободы скоро придет.
Глава XIV
КАДИАНСКАЯ КРОВЬ
В катакомбах
ОНО ОПРОВЕРГЛО их ожидания.
Семь часов блужданий по катакомбам под монастырем, и они нашли его. Сету больше не нужно было показывать путь; Кай и сам слишком хорошо ощущал силу голоса. Его просто невозможно было игнорировать, его энергия не позволяла оградить от него разум, и Кай чувствовал, как его неумолимо тянет все глубже в подземный лабиринт.
Все предположения о том, что нужны будут экскаваторы, были изгнаны из мыслей. Все образы огромного корабля, разбитого на миллион частей, и груды обломков в подземной пещере испарились из воображения. Истина оказалась гораздо более логичной – и гораздо более пугающей.
«Удрученный» не был погребен в коре планеты под фундаментом монастыря. Он был фундаментом монастыря.
Кадианцы поняли это сразу, когда увидели, что самые глубокие туннели катакомб сделаны из металла, а не из камня. Это стало очевидно, когда каменные туннели сменились коридорами из клепаного железа и черной стали. Всем казалось, что они попали в отсеки имперского корабля. Очень древнего корабля. Но он был создан по Стандартным Шаблонным Конструкциям, а значит, не мог устареть. Тот же дизайн использовался и сейчас при строительстве новых кораблей.
Осирон едва мог поверить своим глазам – точнее, фоторецепторам.
- Они соединили самые нижние этажи своего монастыря с этими коридорами, - произнес он своим металлическим голосом, звучавшим странным эхом в широких коридорах. – Это… богохульство. Это попрание бесценной мудрости Адептус Механикус. Нечестивое расточительство силы и знания.
- Богохульство было совершено еще до того, как корабль упал на планету, техножрец, - тихо сказал Кай. – И после.
- Богохульство против Императора, да. Но я говорю о богохульстве против Культа Механикус и Омниссии.
- Омниссии? Я думал, ваш Бог-Машина и есть Бог-Император, - вмешался Деррик. – Вы просто по-другому его одели.
Красный капюшон Осирона качнулся в жесте, который можно было понять как кивок согласия – или нет.
- Все эти знания… - сказал он, погладив своими металлическими пальцами стену коридора. – Вся эта украденная мощь…
- Осквернены ересью, - сказал Кай.
На этот раз Осирон кивнул вполне определенно, соглашаясь с инквизитором. Возможно, корабль и был когда-то вершиной мастерства Адептус Механикус, но техно-адепты Марса не желали иметь дело со скверной Хаоса. Что осквернено – то потеряно.
- Я ожидал, что принадлежность корабля Великому Врагу будет более… очевидной, - сказал Деррик. – То, что он похож на один из наших кораблей – и как, во имя Великого Ока, здесь еще работает освещение? – уже достаточно плохо.
- Мы сейчас только на верхних палубах, и еще не зашли достаточно глубоко, - напомнил всем Осирон. – И когда «Удрученный» упал на поверхность Катура, скверна лишь недавно коснулась его экипажа. Корабль погиб до того, как Хаос успел осквернить все.
- Нет, - сказал Кай, толкая вперед Сета. – Корабль весь пронизан прикосновением Великого Врага. Я чувствую это вполне ясно.
- Как и я, - сказал Сет, это были его первые слова за много часов. Его язык распух во рту, между стучащими зубами стекала клейкая слюна.
- Сет… - начал Тэйд.
- Сет, - ответил псайкер, - уже мертв.
СУЩЕСТВО, ОБИТАВШЕЕ в обломках «Удрученного», потянулось к разуму псайкера, когда кадианцы только начали спуск в катакомбы. Обратить мысли Сета в сторону мятежа, озлобления и предательства казалось легким делом.
По крайней мере сначала. Прежде чем последний удар убил Сета и позволил существу завладеть телом псайкера, пришлось приложить немало усилий, столкнувшись с неожиданно упорным сопротивлением.
Существо всколыхнуло эти темные мысли в жидком, тусклом, унылом тумане, из которого состояло сознание Сета. И сначала это было просто, внушаемые мысли и чувства легко слились с функциями мозга Сета. Он был изгоем среди своего народа – мыли об этом никогда не покидали его сознание – и усилить его чувство одиночества и ненависти к своей отверженности было легко, это простейший из психических трюков. Существо касалось разума Сета невидимыми пальцами, пробовало на вкус его боль, и минуту за минутой добавляло в нее еще немного тьмы, еще немного злости.
Скрыть манипуляции с разумом Сета от второго псайкера, присутствовавшего среди имперцев, было нетрудно. Существо знало, что его психический маяк – непрерывный безмолвный вопль – затемняет психическое восприятие других людей.
Оно не знало, что Кай был инквизитором, и не знало, что это значит, потому что этого титула не было в те времена, когда существо еще было облечено в плоть. Но даже если бы оно знало его значение, и то, какими страшными способностями обладают те, кто его носит, существо вряд ли бы встревожилось. Его могущество далеко превосходило способности этих смертных, которые шли к нему.
