(Если, конечно, в этом Храме еще остались коты), — ответила Акорна, мрачно подумав о том, что все здешние хранители и впрямь могли погибнуть, пока она без дела болталась в Хиссиме.
(О, большинство из них еще живы. Я слышу. Но они очень больны, и двое из них уже умерли), — передал ей РК.
И вдруг Акорна тоже услышала их. Это был тонкий, жалобный стон, болезненное, удушливое покашливание. Там были и взрослые, и котята — маленькие несчастные существа, неподвижные и безвольные, словно мокрые тряпки.
— Ну что ж, принцесса, принимайся за дело, — сказал Беккер, — а мой парень и его приятели помогут тебе. Я же постерегу флиттер и поднимусь в воздух, если кто-нибудь попытается наложить на него лапу.
— Все равно никто здесь не знает, как им управлять, — с улыбкой ответила Акорна.
— Осторожность не помешает, — рассудительно заметил Беккер.
Мью-Шер выбралась из флиттера первой и сразу же заговорила со стоявшими на своем языке. Акорна была слишком загружена мысленными жалобами больных котов, чтобы прислушиваться к тому, что говорит ее новая подруга. Во двор Храма стали стекаться люди. Большинство из них держали на руках кошек, причем все животные выглядели больными — с отсутствующим взглядом и тусклой, безжизненной шерстью. Здесь выжило гораздо, гораздо больше кошек, чем в Хиссиме. Речь Мью-Шер была быстрой и тревожной, а храмовые коты тем временем, проскальзывая между собравшимися людьми, ползли к ней и льнули к ее ногам.
Сразу же после того, как из кабины флиттера выглянула Акорна, толпа умолкла, словно по команде невидимого режиссера. Она смотрела сверху вниз на лысые, темноволосые, рыжие головы жрецов, облаченных в грубые домотканые одеяния алого цвета. В вечернем небе два солнца такого же алого цвета одно следом за другим медленно валились к горизонту, а из дымки, что поползла над поверхностью реки, стала карабкаться вверх пара лун.
Акорна вышла из флиттера, подошла к Мью-Шер и спросила ее:
— Что вы им говорили?
— Я сказала им, что вы — та, о которой говорит пророчество, та, которой предначертано спасти нас, та, которая может вылечить наших хранителей. А еще я сказала им, что здоровые храмовые коты, которых мы привезли с собой, являются живым доказательством вашей силы. Но оказалось, что они не нуждаются в доказательствах. Многие узнали вас.
— Узнали меня? — изумилась Акорна. — Но я здесь прежде никогда не была!
Ответа она дожидаться не стала и протянула руки к первому же попавшемуся больному коту. Одновременно с этим она многозначительно взглянула на РК, щелкнула языком, веля ему запрыгнуть ей на плечо, и телепатировала:
(Ты — мое прикрытие. Постарайся выглядеть полезным — чем-то вроде чудо-кота — трудяги. Мне не хочется, чтобы они узнали, как я делаю это).
(Слушаю и повинуюсь, хотя лично мне кажется, что им на это наплевать).
Он прав, поняла Акорна. Первый же человек, к которому она приблизилась, встал перед ней на колени и протянул на вытянутых руках пациента — пятнистого кота с черным носом и подушечками лап. От слабости животное даже не могло приподнять голову, но РК, запрыгнув на плечо Акорны, лизнул ухо своего собрата. Акорна осторожно опустилась на колени, как если бы боялась стряхнуть со своего плеча РК, и прижалась щекой к тусклой шерсти больного кота — так, чтобы ее рог прижался к его позвоночнику. И вдруг кот, все еще лежа на поднятых кверху руках человека, ожил, вытянул вперед все четыре лапы и, наградив Размазню ревнивым взглядом, спрыгнул на землю и умчался. Скорее всего, по направлению к миске с едой. Это заставило Акорну вновь вспомнить о том, каким образом коты, по ее предположению, подхватили инфекцию.
— Мью-Шер, не могли бы вы поймать этого пациента? — обратилась она к послушнице. — Спасибо. Капитан Беккер, я была бы крайне благодарна, если бы вы принесли с флиттера еду для выздоравливающих. И тогда, вернув к жизни их хранителей, мы могли бы поведать этим людям об отравленном корме.
К этому времени Акорна уже успела подойти к следующему больному. Но перед тем как заняться его лечением, она снова обратилась к Мью-Шер, которая тыкала черно-белого кота носом в пакет с привезенной с «Кондора» кошачьей едой:
— Мью-Шер, пожалуйста, разбейте наших пациентов на группы. Сначала будем лечить котят и их мам, причем тех, которые заболели первыми. Затем — остальных взрослых, по тому же принципу. Их так много… Я боюсь, что не успею помочь всем и кого-то из них мы потеряем.
Мью-Шер поспешила выполнить приказание, разделяя смотрителей кошек и их подопечных на отдельные группы, а Акорна и РК тем временем занялись очередным пациентом. Это была кошка, особо крупный экземпляр с рыжевато-коричневыми пятнами на черной шкуре и ушами с кисточками. Шерсть ее была гладкой, а под ней, несмотря на болезнь, все еще ощущалась отлично развитая мускулатура. Акорна пришла к заключению, что это животное заболело совсем недавно. Понадобилось всего одно прикосновение рога, чтобы большущая кошка приподняла голову и лизнула сначала нос РК, а затем руку Акорны. Затем она грациозно выскользнула из рук державшего ее смотрителя и отправилась исследовать мешок с кошачьим кормом, который капитан Беккер успел втащить во двор Храма.
Прежде чем заняться следующим пациентом, Акорна окликнула Беккера:
— Капитан, мне кажется, здесь нам не стоит беспокоиться о сохранности корма или флиттера. По-моему, вам следовало бы выяснить, не поступали ли сюда из Хиссима присланные мульзаром продовольственные наборы, а если выяснится, что это так, взять их под охрану и не подпускать к ним никого, пока не прибудет капитан Макдоналд и не исследует их на предмет возможного заражения.
Беккер шутливо отсалютовал своей воспитаннице и поспешил прочь, чтобы выполнить ее указания.
Жрица протягивала Акорне полумертвую кошку и корзину с ее потомством — едва живыми, крошечными — меньше мыши — котятами с абсолютно голой кожей.
РК вытянул шею, намереваясь лизнуть мамашу, но внезапно послышалось злое громкое шипение, и первый помощник капитана Беккера от мощной оплеухи отлетел в сторону. В следующий момент его место заняла Гримла. Она громко мурлыкала и топорщила шерсть, изображая из себя всеобщую мать. Или, учитывая ее возраст, бабушку. После того как Акорна прикасалась своим рогом к каждому из несчастных животных, они переходили на попечение Гримлы. Сначала она убаюкивала котенка, затем облизывала, а потом переключала свое внимание на нового малыша.
РК, приняв оскорбленный вид, направился к мешку с кошачьей едой, вылизывая всклокоченную шерсть.
(Могла бы просто сказать, что хочет помочь, а драться-то зачем!)
