— Прошу простить, что отвлекаю, — пробасил немец. — Мы ещё не знакомы. Лотер фон Гертнер.
— Кузьма Матчин. Опять охрана шалит? Обещали ведь посторонних не пускать в МИБИ.
— Да, правду говорят, что недружелюбный, — он широко улыбнулся, усаживаясь прямо на пол, чтобы стянуть зимнюю обувь. — Но я знаю, как это исправить. Ты ведь любишь игру, кто быстрее сдастся.
Оторвавшись от шнуровки, он продемонстрировал правую ладонь. В размерах кулаков и толщины рук ему даже Джим уступал. Я пару секунд думал, затем кивнул. Вряд ли удастся так просто избавить от него, да и любопытно, зачем ко мне в гости заглянул высокий гость из Германии.
— Такой вопрос: курфюрст — это кто? — я вспомнил незнакомое слово.
— Имперские князья и пережиток прошлого, — он улыбнулся. — Когда-то собрание курфюрстов выбирало императора. Земли Германии представляли собой лоскутное одеяло из княжеств и королевств. Не было сильной центральной власти, поэтому появились выборщики. Чем воевать за власть, убивая друг друга, проще её выбрать.
Лотер рассмеялся, говоря, что последние слова — это всего лишь шутка.
— Так почему это пережиток прошлого? — не понял я.
— Потому что сильный император появился. Первый Кайзер, объединивший империю. Великий мастер и великий человек.
— Об этом слышал, — я закивал. — Тот редкий случай, когда великий мастер стал императором. Вильям… Вильгельм, точно!
— Главная проблема великих людей, слышал о ней? Многие её называют дилеммой, но это не совсем верное слово.
— И об этом слышал, — повторил я. — Чем сильнее мастер, тем меньше он связан с людьми, чувствуя своё превосходство. И многие считают, что великий мастер не может быть правителем.
— По взгляду вижу, что не разделяешь этого мнения, — хитро прищурился немец.
Я не понял, к чему он клонил. Проверяет меня, что ли?
— Не разделяю. От человека зависит. Если мастер имеет право наследовать титул, да ради всех богов, пусть правит на здоровье. Плохо, если такой царь дурак. Убить его, чтобы передать власть более вменяемому человеку, будет проблематично. Но прецедент был, с отравлением.
— А если великий мастер пятнадцатый в очереди на престол, или двадцать пятый? Что удержит его от того, чтобы не убить других наследников и не захватить власть?
— Ну вы и вопросы с ходу задаёте, — проворчал я.
Лотер снова улыбнулся, как бы говоря, что не он эту тему поднял. Сняв ботинки, он прошёл к центру зала, протягивая мне руку.
— Как вы такими большими вырастаете?
— Это гены. Но стать мастером в двадцать лет гораздо сложнее, чем вырасти большим. Помимо телесного дара, нужен ещё талант к развитию.
— Телесный дар? Хорошо сказано…
Я пожал ему руку, вкладывая силу. Надо сказать, что хватка у него была камнедробильная. Мастера ближнего боя сильно отличаются от тех же специалистов по огню или молниям. Секунд тридцать мы боролись, наращивая давление. Лотер улыбался, показывая, что не сильно-то и напрягается. Дойдя до определённого предела, где нужно было переходить на серьёзную технику, которую ему демонстрировать уж точно не следовало, я шумно выдохнул.
— Сдаюсь, — признал я, и его хватка сразу ослабла. — Силён! Вы третий, кому я проиграл.
— О, очень интересно, кто ещё мог потягаться с такой силищей, — Лотер потёр запястье, разминая кисть, на которой остались бордовые следы от моих пальцев.
— Есть один монстр духовного развития. Беккер его фамилия, он тоже немец.
— Весьма распространённая фамилия в Германии. А имя?
— Свен Беккер.
— Да, знаком с ним, — кивнул он. — Ему прочат стать великим мастером в следующие несколько лет. Только он…
— Охотник за головами, — я рассмеялся, усаживаясь обратно на пол.
— Преступник, — Лотер сел напротив, скрестив ноги по-турецки. — Плохо, если охотник за головами станет настолько силён, что с ним придётся считаться всему миру.
— Может, он успокоится и остепенится. Вернётся в Германию, купит маленький домик.
— Родовой замок. Беккер не настоящая его фамилия. У его семьи есть замок.
— Большой? — удивился я.
— У некоторых людей в России загородные дома побольше будут.
— Но замок — это сильно. Может он тоже из семьи курфюрстов?
— Может быть, — немец покачал головой, но судя по виду, я был близок к истине.
«Интересный ты мужик Свен Беккер, — подумал я. — И как дожил до жизни такой, что подался в наёмники?».
— Так зачем же Вы пришли, фон Гертнер? — спросил я.
— Просто так. Познакомиться с молодым и одарённым мастером.
— Видел Вас в компании князя Разумовского, а у нас с ним война-война.
— Нет, я от междоусобицы далёк. Мы с ним просто друзья детства. Как и с Александром Николаевичем. Я считаю, что они зря это затеяли, но вмешиваться не собираюсь. Только если в бою сойдутся, тогда приду разнимать, и по шее оба получат. Они мою позицию знают и принимают. Раз мы уже знакомы и силой померяться успели, давай перейдём на «ты».
— Давай, — я пожал плечами.
— Что я спросить хотел… Ты как к наследнику относишься?
— К Николаю? Он умный парень и станет правителем лучше, чем его отец. Во всех смыслах.
— Поддержишь его в случае опасности?
— Вопросы подозрительные задаёте. Вы ведь даже не подданный Российской Империи. А Германия нам такой же друг и союзник, как Япония.
— Прости, виноват. Признаю, что перегнул палку.
Мы одновременно посмотрели в сторону входа в зал, точно в тот момент, когда появились девушки. Первой вошла Сяочжей, бросила любопытный взгляд на гостя. Фон Гертнер быстро поднялся, коротко поклонился, приложив ладонь к груди. Словно фокусник он извлёк из рукава небольшую визитку, на одной стороне которого было написано имя, а на другой несколько строчек иероглифов. Сяочжэй очень важно взяла визитку, прочла написанное и подняла взгляд на немца. Тот изобразил добродушную улыбку, ещё раз поклонившись.
— Старшая сестра Сяочжэй говорит, что она скоро вернётся, но мы можем её не ждать, — перевела её слова Чжэнь.
Сяочжэй посмотрела на меня, словно извиняясь, и вышла в коридор.
— Рад был познакомиться, — Лотер ещё раз пожал мне руку. — Надо бы нам вместе потренироваться, обменяться опытом. Думаю, для обоих это было бы полезно.
— Может быть, — ответил я.
— И всё-таки груб, — немец ничуть не обиделся, даже наоборот.
Он довольно быстро обулся, просто заправив шнурки в ботинки и вышел из зала, не забыв приветливо улыбнуться Алёне.
— А кто это был? — спросила Алёна у меня, делая жест подбородком в сторону двери. — Колоритный дядя. Огромный просто.
— Князь из Германии. Что-то я не понял, зачем он приходил. С принцессой поговорить? Ладно, чёрт с ним, давайте заниматься мне…
Я не договорил, так как в зал заглянула Ольга из дисциплинарного комитета.
— Кузьма, привет, — поздоровалась она, не забыв улыбнуться Алёне. — Тебя ректор ищет.
— Зачем?
— Ну ты спросил, — она посмотрела удивлённо. — Откуда ж я знаю. Он сейчас в администрации, в своём кабинете.
Пришлось идти. Ольга решила проводить меня, то ли опасаясь, что я сбегу, то ли у неё такой приказ был. Шагала рядом задумчиво и за всю дорогу не проронила ни слова. Обычно она много говорит, а сегодня была какая-то странная, словно её что-то тревожило.
— Всё в порядке? — всё же спросил я, когда мы подходили к зданию администрации. Она посмотрела на меня вопросительно. — У тебя вид такой, как будто случилось что-то, вот и спрашиваю.
— Нормальный у меня вид, — проворчала она.
— Прости, не хотел лезть в чужие дела. Но если есть проблемы, можешь смело обращаться. Если парни со старших курсов пристают, или хулиганы, то я могу их поколотить.
— Не первый раз замечаю, — она улыбнулась и даже коротко рассмеялась, — откуда у тебя это слово: поколотить? Обычно так не говорят.
— А что, хорошее слово, ясное и недвусмысленное.
— Но смешное, — она снова рассмеялась. — Спасибо, у меня всё, правда, нормально. А парней наглых я могу сама поколотить. У меня хулиганы по струнке ходят. А кто возмущается много, я того на ринг, где уму разуму учу. Или Сергея Лапина прошу, он у нас главный по воспитательной работе. Но мне кажется, он просто драться любит.
