знаем, может пошла, попросить что-нибудь у соседей.
— Что дальше?
— Так нет её, не вернулась, и дочери её тоже нет.
— Что за бред, куда она могла деться?
— Не знаем.
Мне вспомнился вчерашний разговор. Неужели она решила уйти с тем караваном? Впрочем, это легко проверить.
— Рик, ещё нет сумки с настойками, что она покупала, и кошелька у тебя на поясе нет. Деньги также пропали, что ей кузнец за дом отдал.
Проверил кошелёк на поясе, от него осталось только верёвочка, сам кошелёк был срезан ножом. Выругавшись, пошёл к постовым. Вот только было уже утро и постов не было. Все дежурившие под утро спали. Пришлось искать Дарса. Нашёл его спящим в повозке.
— Дарс проснись.
— Что случилось?
— Ты когда дежурил?
— Под утро.
— Ты Марту не видел ночью?
— Нет. Что случилось?
— Похоже, сбежала. Деньги пропали, она кошелёк у меня срезала, пока я спал, и настойки лекарственные украла.
— Куда сбежала?
— В другой караван. Она мне вчера предлагала так сделать, говорила на смерть идём, якобы ей в том караване так сказали.
— Ты что?
— Сказал, чтобы перестала бояться.
— Понятно. Сейчас узнаем если она туда ушла.
Мы начали искать воинов, кто дежурил после Дарса и быстро нашли одного.
— Торн скажи. Ты женщину с девочкой не видел под утро?
— Видел. Она сказала, что хочет срочно кое-что прикупить в том караване пока они не ушли. Мы её предупредили, что это опасно, но она всё равно ушла. Сказала, что договорилась вчера и всё будет в порядке.
— Обратно она приходила?
— Нет.
— Это караван ещё здесь?
— Час назад ушёл.
— Ушёл вместе с ней?
— Наверно откуда я знаю. Сходи, проверь, если тела там нет, значит ушла с ними.
Мы с Дарсом сходили на место их стоянки и ничего там не нашли. Не было ни тел, ни следов крови.
— Нужно возвращаться, а то нас потеряют, — сказал Дарс.
— Знаю.
— Не переживай. Одно не понимаю, зачем она так поступила?
— Ей кто-то наплёл, что мы идём на гибель, и она поверила. Что она много украла?
— Не знаю точно, но практически всё что было. У меня осталось немного в заначке, и больше ничего нет.
— Обидно.
— Не то слово.
— С другой стороны тебе меньше проблем. Двоих содержать не нужно.
— Это верно.
— Только молчи об этом, парни уважать не будут. Раз жена сбежала, значит, плохой мужик.
— Да разве такое утаишь? Остальные жены ведь всё разнесут.
— Поговори с ними.
— С твоими?
— Они тоже знают?
— Если ещё не знают, значит, скоро узнают.
— Со своими жёнами я поговорю.
— Ты ведь понимаешь что это бесполезно.
— Попрошу, возможно, будут молчать.
Мы вернулись к каравану, Дарс остался у своих повозок, а я вернулся к своей. Жёны уже нервно ожидали у повозки. С ними уже были жёны Дарса и дочки Малаха.
— Где она? — спросила Тони.
— Сбежала с другим караваном.
— Идите со мной, я с вами поговорить хочу. Схватил обоих и затащил между повозками.
— Не трогай нас, — и Тони вытащила нож.
Одним ударом я выбил его у неё из руки, а Оли даже не попыталась его достать.
— Запомни, ещё раз попытаешься мне угрожать этой зубочисткой, я тебя ей прирежу, а теперь говори, с кем она вчера говорила и почему сбежала?
— Мы не знаем.
— Что ты мне врешь! Не могла она просто так взять и сбежать.
— Не знаю я, мы разделились. Она отдельно от нас ходила.
— Ты что-то знаешь точно, не верю я тебе ни на грамм. Если не расскажешь мне сейчас я тебя, её догонять отправлю пешком.
— Не знаю я ничего. Вчера вечером женщина пришла, которая мне ткань продала, и попросила ещё соли. Марта сказала, что сама ей отгрузит, потом они шептались у повозки.
— О чем шептались?
— Не знаю, я не слышала.
— Я слышала. В проходе стояла Дая.
— О чём?
— Она какую весточку от купца передала ей.
— От какого?
— Не знаю, я только видела, что она к ним в караван ходила.
Пришлось вернуться обратно к костру вместе с женами. Потому что все были уже в курсе происшествия.
— Значит так, если кто-то из вас, хоть слово расскажет кому-нибудь об этом. Всех касается.
— Мы будем молчать.
— Для всех кто будет спрашивать. Я сам её выгнал.
— Мы поняли.
После чего я ушёл от них и сел на место возницы у повозки. Во мне кипела злость и обида. Я совершенно не понимал, почему она так сделала. Ведь я ни ее, ни её дочь, ни разу не обидел. Испугалась, но чего? Караван хорошо охраняется, ей здесь ничего не угрожало к тому же самую опасную часть пути мы уже прошли.
Какой купец? Какая весточка? Зачем эта женщина вчера ко мне подходила? Причём специально на глазах у всех попросила разрешения? Ведь она прекрасно понимала кто мы. Правильно Марл сказал, они везде просочатся. Всё этот распределитель каравана виноват, организовал всю эту дурацкую торговлю. Задумавшись, не заметил, как ко мне подошёл Марл.
— Как ты?
— Нормально.
— Что у тебя с женой стряслось?
