занудствовать.
— А как у нас обстоят дела с провизией, с водой?
— С учетом таких крупных потерь, запасов провизии хватит еще на четыре месяца. Воды у нас вообще неограниченное количество, — сообщил Главный инженер.
— Кстати, простите мое невежество, — встрепенулся Данут. — Откуда миссия получает воду? Понятно, что не из ручья, и не из реки. Колодца я тоже здесь не видел.
На этот вопрос ответил Главный геолог.
— Миссии и колонии гворнов всегда ставятся там, где подземные воды проходят ближе к поверхности земли, а потом мы бурим к ним скважины, — сообщил господин Громеверт, а потом, специально для воинского начальника, пояснил: — Мы стараемся не демонстрировать источники воды, чтобы не показывать уязвимые места.
— И это правильно, — кивнул Данут. — Источники — это вечная проблема всех осажденных крепостей. Есть источник — будет стоять крепость. Нет — конец любой Цитадели.
То, что сказал сейчас Данут, было общеизвестно, но надо же начальнику сказать что-то умное. Даже прописные истины в устах старшего по должности звучат весомо.
— Еще вопрос, — опять не удержался Данут. — Какая конкретно провизия имеется в миссии? То, что муки вдоволь, я уже понял. Но исходя из своего опыта — скромного, надо сказать, без свежей пищи у людей начинаются проблемы со здоровьем. Шатаются зубы, кровоточат десны, ну и прочее. У гворнов, думаю, дела обстоят немногим лучше.
— Совершенно верно, — подтвердил мысль Данута господин Главный инженер. На нашем складе имеется запас соленого и сушеного мяса, яичного порошка и, как вы уже правильно заметили — муки. Но наши химики, — кивнул инженер в сторону Бальтонуса, — разработали специальные добавки к пище.
— Совершенно верно, — радостно подхватил Бальтонус. — Мы уже давно создали группу низкомолекулярных органических соединений. Они относительно просты, хотя и чрезвычайно разнообразны…
Тут господин начальник лаборатории спохватился, осознав, что окружающие слушают его не очень внимательно.
— А вообще, господа, у нас нынче лето, зелени вдоволь. Так что мы можем получать все необходимые добавки из самой простой травы.
Данут хотел «выдать» ну, очень «глубокомысленный» вывод о том, что миссия может держаться еще очень долго, как со стороны двора донесся подозрительный шум, а дверь, где заседал Совет, открылась без стука. В комнату ворвался один из гворнов, оставленный на дежурстве.
— Тревога! Около ворот посторонний.
Данут, заняв пост на башне, рассматривал постороннего, стоявшего у ворот, и тот ему решительно не нравился. Мало того, что не нравился, так он еще и узнал это человека. Вернее — эльфа. И был им, не кто иной, как сам Главный проводник караванов! Тот самый, что собственноручно влил в драгоценную чашку какого-то яда, но просчитался. Либо доза была мала, либо яд не подействовал на организм полукровки. Откровенно-то говоря, воспитанник орков с удовольствием бы всадил в предателя арбалетный болт, но беда в том, что в руке у Проводника была зажата зелена ветвь — символ того, что он является парламентером. Видимо, «ветвь мира», одинакова и на Фаркрайне, и на Земле предков. Впрочем, чему тут удивляться? Откуда на Фаркрайн были завезены многие символы? Вот, то-то же.
Маллверт и Бальтонус, стоявшие рядом, ожидали решения молодого начальника.
— Придется впустить, — пробурчал Данут. Подумав немного, спросил: — Можно провести переговоры с этим… скажем так, посланцем, в помещении, где есть смежная комната?
Оба гворна удивленно переглянулись.
— А вы не хотите присутствовать при переговорах? — осторожно поинтересовался Маллверт.
— Хочу, но так, чтобы этот мерзавец не знал об этом.
Первым догадался начальник лаборатории.
— В зале Совета имеется чулан, — тесновато, правда, но вы поместитесь, — улыбнулся в окладистую бороду догадливый Бальтонус.
— Угу, — кивнул Данут, и уже сделав несколько шагов к лестнице, вдруг остановился и, обернувшись к гворнам, тихонько попросил: — Если он станет вам предлагать что-нибудь выпить — отказывайтесь.
— Данут, вы считаете нас идиотами?! — от возмущения начальник лаборатории химического анализа назвал своего начальника по имени, но спохватился: — Прошу прощения, господин Таггерт!
— Нет, мэтр, не считаю, — улыбнулся воспитанник орков. — Я просто прошу, чтобы вы были осторожными.
Уже спускаясь, Данут выругал сам себя — с чего это он решил, что старые гворны глупее его самого и, что они станут пить какую-нибудь отраву, принесенную с собой предателем-эльфом.
(Данут уже раз пытался найти оправдание для Главного Проводника караванов, но не сумел. На его взгляд — пытаться убить человека, вместе с которым ты только что дрался плечом к плечу — это хуже обычного предательства. Даже Курбада, собравшийся продать его голову некромантам, казался ему приличнее, нежели этот эльф.)
Чулан в зале Совета и в самом деле был тесноват. Едва-едва хватило места, чтобы поставить там табурет и поставить взведенный арбалет. И, вроде бы, брать оружие на встречу с послом — моветон, но Данут ждал от Проводника какой-нибудь пакости, когда и особа посла перестает считаться священной.
М-да, тесновато. Но зато была узкая щелочка, через которую можно было видеть торец стола, за который и усадили незваного гостя. Посланник был виден хорошо, а вот остальные участники встречи — не очень. Ну, зато были хорошо слышны их голоса. Первым, разумеется, был слышен голос Маллверта, в отсутствии Данута выполнявшего обязанности начальника.
— Господин посол, вы не желаете назвать свое имя, — спросил Главный инженер миссии. — Как нам к вам обращаться?
— Можете называть меня Главный проводник, — сказал старый эльф. — Мое настоящее имя известно лишь Акирэ. Все остальные, кто знал меня по имени, давно мертвы. А я сотни лет вожу по пустыне караваны, и уже сам забыл свое имя. Да и зачем оно мне? Быть проводником — это высокая честь, и гордое имя. Кроме того, сейчас я являюсь проводником души и мысли Акирэ — верховного жреца пустыни.
— А разве Акирэ — не миталарбетарен? — невинно спросил Бальтонус.
Услышав это слово, эльф дернулся, словно схватился за горячее железо.
— Кто вам такое сказал? — нервно спросил он, а потом сам же себе и ответил: — Видимо, не все безумцы пустыни вчера нашли смерть? Значит, кто-то из них еще жив. Эти безумцы пустыни до сих пор верят в светлых и темных духов, а Акирэ для них могущественный шаман, способный советоваться с духами предков, чтобы узнать — где сейчас добыча.
Данут, сидевший в своем чулане, пожалел, что не успел допросить пленника. Авось бы тот сообщил что-нибудь полезное. Или нет? А в чем разница между жрецом, и этим, миталбертеном? Этот, как его правильно — миталарбетарен, да. Шаман? Жрец — это посредник между людьми и богами, передающий людям их волю, а шаман, кажется, отправляет свою душу беседовать с другими душами, или духами? Ну,
