Скорее всего, он чувствует анклав так же, как его чувствую я. Кстати, последнее время это ощущение усиливается: сейчас я прямо кожей чую, где находится маленький черепок. Как он плывёт в сточном дерьме вдаль... И кажется мне, что это чувство навсегда, даже если мы с Костей когда-нибудь разорвём «контракт». В голове раздаётся понимающий смех Голлума из Властелина Колец.
Ну а если я не прав... Ничего страшного. Путешествие ему не повредит. Туристический маршрут как раз в стиле его шуток.
Смотрящий... Смотрящий...
Не верю я этому типу. От слова «вообще». Опыт в этом мире подсказывает, что кинуть тут может каждый. Особенно такие мутные типы. Эти первые на очереди по кидалову. Ну ничего... Нам не привыкать.
Всю дорогу до «особняка» я ощущал... как плыву в темноте. Как попахивает не самым приятным. Как пищат крысы.
Короче, это первый раз, когда анклав так далеко и надолго «ушёл» от меня. На коже появился зуд, росло странное... раздражение. Даже злость.
Охренеть.
Это же, мать его, самая настоящая ломка!
В особняк я вламываюсь с ноги, вымещая злость на двери и проклиная её дверную мать и косячного отца.
Слава Косте, моих ещё нет... Не должен начальник показываться в таком состоянии перед подчиненными.
— Квэ?!
С рыком опускаю голову:
— Уйди, а то пущу на жабий суп! А, чёрт... Прости, Принцесса. Это скоро пройдёт.
— Не скоро.
На то, чтобы не вздрогнуть, уходит вся моя выдержка. Медленно поднимаю голову и вижу на софе Смотрящего. Я точно помню, что до того, как опустил голову, там никто не сидел.
На этот раз он в белой маске. Овальной. Без единого отверстия. Даже без глазных. Без понятия, как он ориентируется в пространстве. Узнаю его только по одежде и недоброму голосу.
В горле пересохло, но я говорю:
— Пришёл всё-таки... Я до последнего думал, что живу в фантазиях и сам себе всё напридумывал.
Обращаю внимание, что Смотрящий выглядит... не очень живым. Он вообще дышит?
— Ты всё понял правильно. И это хорошо. Я рад, что ты тоже отличаешься от стада, которое не способно видеть очевидных знаков. Может, присядешь? Я не кусаюсь. Мы с тобой на одной стороне.
Не обращаю внимания на приглашение присесть.
— Тебя зовут Альдавир?
— Это моё имя, да. Вижу, Джыр заговорил с тобой раньше, чем со мной. Интересно.
Смотрящий первый раз шевелится: слегка склоняет голову вбок. Как я понимаю, это он так меня оценивает.
— Джыр?
— Да. Так он мне представился спустя три месяца. Первые его слова... До этого я даже не знал, что череп живой. Если так можно назвать его состояние.
— Мы точно говорим об одном и том же... черепе? Представился спустя три месяца? Ты шутишь? Он же не затыкается ни на минуту.
— Я никогда не шучу. Вот как... значит, для тебя он выбрал образ болтуна.
Какое-то время мы оба молчим, погрузившись в свои мысли. То есть мне Костя предложил выбрать ему имя, а Смотрящему представился спустя три месяца? А до этого не говорил ни слова? Охренеть! Я-то думал, он последнюю тысячу лет со всеми так развлекался. Гад Костя, опять соврал. Так, стоп...
Вот теперь я сажусь. Надоело стоять. Вроде Смотрящий убивать меня не планирует. Бесцеремонно спрашиваю:
— Сколько тебе лет?
Смотрящий постукивает пальцами по боковине софы:
— Правильный вопрос. Мне тысяча триста пятьдесят два года. И я обычный человек. Смотрю, ты удивлён. А, понимаю... Несмотря на его новый болтливый образ, он не сказал тебе, что запасы жизненных сил, полученные от жертв, не обязательно отдавать анклаву за разные услуги. Ты можешь их забрать и жить вечно. Если сумеешь, конечно.
— О...
Вот именно. Только «О». А что ещё говорить? Да, Костя мне об этом не сообщал. Да и я как-то не сообразил. Мало ли какой там запас жизненных сил... Я же отдаю их в жертву анклаву. АНКЛАВУ! Не себе! Охренеть... Сколько там у меня в запасе? Почти две сотни лет? Норма-а-а-ально...
Смотрящий если и замечает мое удивление, то никак этого не выражает. И спрашивает:
— Как мне тебя называть? Делец Армз?
— Да. Так, стоп... Как ты разорвал контракт с Костей?
— Я предлагаю отвечать на вопросы поочерёдно, Армз. В анклаве сохранились писания Джыра? Должны быть две книги и семь свитков.
— Сохранились.
Пальцы Смотрящего перестают бить по софе.
— Хорошо... Очень хорошо. Ты уже понял, что они нужны нам. Надеюсь, понял и то, что расшифровать их без помощи Джыра невозможно. Ты заключил с ним сделку?
Последний вопрос звучит как-то... угрожающе. И это мне не нравится.
— Заключил.
Смотрящий резко встаёт. Да так, что я не различаю процесс перехода от сидячего режима к стоячему.
— Какую? — Нетерпеливость так и прёт из него. — Ты должен был понять, что я тебе помогу.
— Подмять под себя подполье. Трёх баронов, если точнее.
Я не различаю момента, когда Смотрящий оказывается рядом со мной. Наверное, это произошло, когда я моргнул. Он кладёт руку на моё плечо:
— Молодец. Ты просто молодец! Я тебя сильно недооценил. До тебя я находил двоих хозяев анклава, но они никак не могли понять, чего я от них хочу. Джыр всегда настраивал их против меня.
Морщусь. Раздражение разрастается на пустом месте.
— Рад стараться. Теперь ответь, зачем ты разорвал контракт? Это же огромная куча возможностей.
— Оно того не стоит. Ты разве ещё не понял? Не бывает большой силы без достойной оплаты. Твоя жизненная сила — это обман для отвода глаз. Она не нужна Джыру. Анклав поглотит тебя рано или поздно. Ты будешь проводить в нём всё больше времени. Через пару лет тебе будет казаться, что только ТАМ ты счастлив. Меня это не устраивало. Даже после расторжения контракта я не смог вернуться к нормальной жизни и десять лет жил в обычной пещере, представляя, что это анклав. И до сих пор я слышу его зов. Куда бы я ни пошёл, он... всегда поблизости. Ты же чувствуешь это. Ты лишь ненадолго расстался с Джыром, а уже злишься...
Он прав. Чертовски прав. Я давно это подозревал.
— Вы оба должны были согласиться на расторжение контракта. Как ты уговорил Костю?
— Костю? А, понимаю. Вот как ты его назвал. Я его не уговаривал. В этом нет никакого смысла. Джыр всегда молчал. А потом,
