ждал, пока ты за ум возьмёшься.
Витёк кивнул. Он слегка улыбался, пока Адам Петрович пил вторую и третью рюмки. Отец немного покраснел. Удовлетворённо выдохнул.
- Ладно. Можешь, выпить одну, вреда не будет. Но только одну.
Витёк провёл ладонью по сухим губам.
- Нет, па, хватит. Я уже напился. Нужно о будущем думать.
Адам Петрович кивнул и положил широкую ладонь на костлявое плечо.
- Вот теперь верю. До последнего не верил. Но теперь верю.
Он отодвинул бутылку и аккуратно завинтил пробку.
- На сегодня хватит, не пропадёт. А теперь слушай. Поступим так.
Крупная голова поникла. Адам Петрович облокотился о стол. Поднял голову, мотнул. Ещё раз.
- Что за хрень!
Он приподнялся и начал заваливаться набок. Витёк вскочил и подхватил его под мышки. У старшего Мельникова заплелись ноги, но сын довёл его до стены и опустил кровать на пол. Тяжёлое тело обмякло на постели. Адам Петрович провёл руками по глазам.
- Что за…
Его голова откинулась назад, и он завалился на спину.
- Спокойной ночи, папа, - Витёк улыбнулся.
Машина проехала чуть дальше и вдруг резко вильнула на обочину. Поднялся небольшой клуб пыли. Машина застыла, урча мотором.
Я опустил поднятую руку.
Сумерки уже повисли в небе, но на земле ещё светло.
«Волга» задраена пылью. Можно догадаться, что раньше это был белый цвет, но не с первой попытки. Номера залеплены грязью. Кое-где сквозь грязное рубище проглядывают язвы ржавчины. Настоящая развалюха.
Я подошёл к пассажирской двери и заглянул внутрь. За рулём мужик лет тридцати пяти. Длинное лицо, небритый, взъерошенный. Грязная футболка, старые спортивные штаны. Неподвижно смотрит перед собой. Руки лежат на руле. На полу комки засохшей грязи и смятая пачка сигарет.
- Мне в сторону Калуги.
- Ага.
Дверца заскрипела. Я сел на пыльное сиденье. Гулко хлопнул дверцу. Поставил сумку на колени, сжал ручки.
Автомобиль вильнул на дорогу и устремился вперёд. Я вздохнул и отвернулся к окну. Потянулись строем скучные берёзки. С каждым километром тьма всё больше накрывала землю.
- Урожай в этом году плохой будет.
Я обернулся к водителю. Он равнодушно смотрел перед собой.
- Не знаю, - сказал я. – Не разбираюсь.
- Сухость в земле. Нет силы.
- Ты фермер?
- Одному в поле плохо. Помочь некому. И нанять не на что.
Я взглянул на его руку. На пальце обручальное кольцо.
- А жена? Дети?
- Земля предательская штучка. Как погода. В этом году есть, а в следующем нет. Так и земля. В один год хорошая, в другой плохая. На неё нельзя положиться. На землю. Только лечь на неё. Или лечь в неё. Но верить нельзя. Всё равно обманет. Ни родит, ни кормит. Зачем такая нужна!
Я промолчал, но он не заметил.
- Так и бывает, что стерпишь. Один раз, другой, третий. А потом мочи нет терпеть. Сам высыхаешь. Как земля. И ничего в тебе больше не растёт. И никому верить нельзя. Никому.
- А ты куда едешь? – спросил я.
- Даже если сегодня сделает для тебя доброе дело – завтра напомнит. А потом продаст.
Я вздохнул. Ну и чёрт с ним! Главное – машина едет. Я зевнул и откинулся в кресле. Предыдущую ночь не спал толком. Дальнобойщик болтливый попался. А сегодня весь день непруха. Уже всякому рад. Я ещё раз зевнул и незаметно скользнул в сон.
- Привет!
Рюрик смотрит на Аниму. Та неподвижно и невесомо стоит на полу за синей стеной периметра.
Я встрепенулся и потёр лицо ладонями. Поморщился. Опять этот урод пришёл поиздеваться. Ночь. Окна залиты чернилами. Ни огонька вокруг. Только два рассеянных столпа света впереди. Я поёжился.
Анима смотрит на Рюрика. Тот усмехнулся.
- Не разбудил?
Водитель смотрел на меня. Я мазнул по нему взглядом и отвернулся.
- Нет. Кошмар приснился.
Анима не шевелилась.
Водила хмыкнул. Его щёки порозовели, а глаза заблестели. В салоне повис резкий запах самогона.
- Я только что пару интересных роликов посмотрел, - сказал Рюрик. – Ты теперь звезда интернета, не знал? Тебе бы понравилось. Видеорегистраторы проезжающих машин снимали. Тебя трудно узнать, но полагаю это ты. Хочешь возразить?
- Ещё долго ехать? – спросил я.
Водила растянул в улыбке колючие от щетины впалые щёки.
- Не-а. Теперь уже скоро.
- Не хочешь? - Рюрик упёр руки в бока. – А знаешь, мне понравилось. Убедительно. Ты растёшь на глазах. Всего неделя в бегах, а уже звезда.
- Это хорошо, - сказал я. – Мне срочно надо.
- Срочно надо, срочно, - кивнул водитель патлатой головой. Усмехнулся и лицо горько скривилось. – Уже недолго осталось. Потерпи.
- Как ты в город попал? Дай догадаюсь. На барже, – Рюрик покачал головой. – Говорил я, что Дир идиот, но начальство не убедишь.
- Нет, ничего. Как доедем, так доедем.
Мужик поднял острое костлявое плечо. На футболке какие-то бурые пятна. Он наклонился к бардачку. Вынул початую бутылку с белой жидкостью. Зубами открыл пробку, и я поморщился. Даже пить не надо, достаточно нюхнуть и у тебя отберут права. Водитель приложился к горлышку, сделал пару глотков. Выражение его лица абсолютно не изменилось. Он сунул бутылку между сидениями и, не глядя, ткнул в горлышко пробкой. Провёл рукой по лицу.
- Ух! Что-то с чем-то! Не соврала бабка.
- Давай подумаем. Ехать ты можешь только в одну сторону, по одной единственной дороге. Не боишься, что догоню?
Анима беззвучно открыла рот и сказала несколько слов. Рюрик приподнял седые брови и повторил вслух.
- Если бы мог, уже догнал бы! – сказал он.
- Твою налево! – сказал я.
- Ты чё? – водила повернул ко мне мутные серые глаза.
- Да так, - сказал я. – Один знакомый по губам читать умеет.
- О! И чё?
- Так, просто.
- Выпей, на, - он вынул бутылку и протянул мне.
Я потянулся. Тело начинает ломить. Машина такая старая, что тряслась даже на ровном асфальте.
- Нет, спасибо!
- Ты уверен в себе, - сказал Рюрик. – Полагаю, успел удрать подальше. Думаешь, далеко убежал? – он покачал головой.
- Зря, - сказал водила и нажал на педаль газа. Его ботинки измазаны грязью. Машина затарахтела ещё больше, но на спидометре стрелка перевалила за 120. Больше старушка не тянула.
- Нехорошо плевать в хозяев, коли в гости пришёл,
