раз разрушил вынырнувший из воды кракен. Вернее, одно из его массивных щупалец, приземлившееся на верхнюю палубу и погребающее под собой орущих пассажиров. Раздавливая их насмерть, как гниющие яблоки.
— Вот видите⁈ — ткнула маркиза пальцем в покрытый присосками отросток.
Эх, делать нечего. Времени на препирательства не было. Даже на то, чтобы опустить шлюпку на воду, соблюдая правила техники безопасности. Так что, выхватив клинки из ножен, рубанул по канатам. И мы со свистом полетели вниз под аккомпанемент криков маркизы Арнаутовой.
Приземлились в воду, поднимая в воздух тучи соленых брызг. Когда вынырнул, оказалось, что шлюпка наша перевернулась вверх дном, и пришлось потратить еще некоторое время на то, чтобы вернуть ее в правильное положение. Лука помогал мне по мере сил и возможностей, а балласт в виде Анны-Марии просто старался не захлебнуться, активно работая руками и ногами.
Когда и с этим делом было покончено, запрыгнули на борт. Любезно протянул руку маркизе, борясь с неистовым желанием оставить ее в воде. В конце концов, она виновата лишь в том, что до смерти перепугалась и поддалась всеобщей панике. Это не грех и не преступление. Это слабоволие, свойственное многим. Но которое я тоже особо не жаловал.
— И что дальше? — осведомилась она у меня, забираясь в лодку.
Вода стекала по дамочке ручьями, черные волосы висели сосульками, а ночная сорочка, ставшая полупрозрачной, уже давно не скрывала всех ее прелестей. Хотя, казалось бы, этот факт волновал девушку не сильно.
— А дальше мы отплывем от лайнера и привлечем его внимание к себе, — с поразительным даже для самого себя спокойствием ответил ей, вручая Луке оба весла. — Греби, парень. Мне нужны свободные руки.
— Водку только забыли, камикадзе, — принялся тот отталкиваться веслами, не спуская глаз с выдающихся грудей маркизы. Словно бы черпая из них энергию на расстоянии.
— На этот раз она нам не понадобится. Как только появится возможность, пали по щупальцам. Желательно по одному и тому же, не разбрасываясь.
— Понял, — кивнул он.
— А мне что делать? — зачем-то поинтересовалась девушка. Сомневался, что она владеет какими-то бесценными боевыми навыками.
— Вдохновляй, — не нашел я иного варианта. — Вдохновляй моего товарища. У тебя это хорошо получается.
И впрямь, работал парень веслами от души. Поддерживая бодрый темп, мы отдалились от лайнера, ну а дальше в дело вступал я. Встал на ноги, выставив перед собой скрещенные клинки.
— Отвернитесь и зажмурьтесь! — скомандовал остальным. А стоило им исполнить приказ… — Демура, выходи!
Душа падшей присяжной, заточенной в клинках, незамедлительно отозвалась на мой зов. У нее просто не было иного выбора. Ярким, слепящим светом вспыхнули лезвия, освещая окрестности и делая нашу маленькую шлюпку объектом всеобщего внимания каждой твари на приличном расстоянии.
Да, я рисковал. Мог привлечь к нам не только гигантского моллюска, но и других тварей, выброшенных в море под ликом красной луны. Однако, как и у Демуры, иного выбора у меня не было. Либо мы, либо десятки невинных людей на лайнере. И это не выбор. Это очевидно первое.
Щупальца, громящие верхнюю палубу, вновь погрузились под воду. Вот кракен скрылся под ней целиком, а значит, моя затея удалась. Оставалось самое сложное — лишить его конечностей в количестве восьми штук. Отрубить и прижечь, отрубить и прижечь…
Шлюпку начало раскачивать из стороны в сторону, и я едва мог удержаться на ногах, с такой силой мощные волны били о хлипкие деревянные бортики. Еще немного, и беспокойное море либо разнесет ее, либо накроет собой целиком.
Однако был и третий вариант. Из глубины вынырнуло щупальце, взвилось над шлюпкой…
— Прыгай! — заорал я, перекрикивая шум волн, и мы втроем одновременно оказались в воде.
Вовремя, потому что уже спустя мгновение щупальце кракена опустилось на шлюпку, разламывая ее в щепки.
Зажав клинки в зубах, принялся сокращать расстояние между обломками и монстрятиной.
Волны отбрасывали меня назад, но я упорно продолжал плыть, и как только макушка моллюска показалась на поверхности, перехватил клинки в руки и впился в склизкую голову обеими лезвиями. Подтянулся, стискивая зубы. Выдернул один из клинков и всадил чуть выше, приподнимая корпус.
Карабкаться на эту тварь было в разы сложнее, чем на дракона. У того было хотя бы за что ухватиться, а на скользкой и склизкой туше можно было рассчитывать лишь на кинжалы, которые так и норовили выскользнуть из податливой плоти кракена.
В любом случае, я не одолел бы чудовище, изрешетив его огромную башку. Так что, когда мимо меня пронеслось одно из его щупалец, вызвал Арату с Ыйем и всадил лезвия уже в него.
Кракен издал протяжный гул, однако мне сейчас приходилось куда сложнее, чем ему. Я сумел лишь слегка порезать край щупальца, в то время как меня подняли ввысь на извивающейся конечности, а затем резко отпустили под воду.
Того запаса воздуха, что я успел набрать в легкие, хватило бы ненадолго. Пришлось подключать все внутренние резервы, чтобы собраться с духом и приступить к расчленению монстра прямо под водой.
Драконий огонь продолжал гореть — в этом заключалась одна из его особенностей. Скользя вдоль щупальца и продолжая цепляться за него одним из клинков, вторым я рубил, вдавливая лезвие в скользкую плоть. Кусок за куском приближаясь к основанию конечности.
Вот он снова поднял в воздух свою культяпку вместе со мной. Этого хватило, чтобы пополнить запас воздуха и снова уйти на дно, не останавливаясь ни на секунду. А как только я добрался до основания, перескочил на соседнее щупальце, дождался, пока тварь поднимет его высоко в воздух над продолговатой башкой, и только тогда спрыгнул на нее, чтобы отдышаться. Вернее, надышаться всласть, пока еще есть такая возможность. И заодно проверить, как там поживают остальные пассажиры разрушенной шлюпки.
Лука ухватился за одну из уцелевших досок, борясь с волнами и одновременно паля по щупальцу кракена. На удивление, маркиза Арнаутова в сорочке, сползшей с обоих плеч, стреляла по тому же щупальцу, забравшись на доску покрупнее. Иногда даже попадала! Видать, одолжили ей оружие, чтобы бесцельно не барахталась в воде и приносила хоть какую-то пользу общему делу. Молодцы.
Однако я заметил еще одну, пусть и несущественную, но стоящую внимания деталь. Гигантский моллюск, даже с учетом потери всего лишь одной конечности из восьми, как будто бы… присмирел. Сейчас ему в пору было бы рвать и метать, давиться от ярости и осыпать нас градом ударов, но он беспокойно
